— Прекрасно, — ответил Руперт. — Я надеюсь, что пробуду здесь не более двух-трёх дней.
— Лу сказал, что священник Джон Норман проживает вон в том доме, — Чонг указал на небольшое белое одноэтажное здание в центре деревни.
— Ничего не понимаю, — сказал Руперт, — а где же церковь?
— А это и есть церковь, — пояснил Чонг.
Они подошли к дому, мало чем отличавшегося от остальных домов, разве что, он был немного вытянут. На стенах виднелись небольшие трещины, облезлая штукатурка. Продолговатая коричневая табличка с белыми иероглифами украшала вход. Над табличкой, на самой крыше, аккурат, посередине потресканной двери, был расположен обычный деревянный крест, окрашенный в красный цвет.
— Это и есть местная протестантская церковь, — пояснил Чонг.
— Я, признаюсь, не ожидал увидеть ее такой, — сказал Руперт.
— Здесь ее называют: «домашняя церковь».
— Почему «домашняя»? — удивился Руперт.
В этот момент на пороге появился мужчина европейской наружности. Его одежда была схожа с крестьянской, простая: рубашка, брюки. Не было на нем ни мантии, ни накидки, ничего другого, что бы выдавало его за священника.
Руперт и Чонг подошли к мужчине.
— Знакомьтесь, это Руперт Коу, — сказал Чонг, — а это Джон Норман, священник.
Они поприветствовали друг друга. Джону было лет сорок. Его добродушное лицо и чуткий внимательный взгляд наводили Руперта на мысль, что перед ним стоит хороший отзывчивый человек, всегда готовый прийти на помощь.
— Какими судьбами в наших краях? — спросил Джон, доброжелательно и естественно улыбаясь, — вы хотели взглянуть на нашу святыню?
— На святыню? — удивился Руперт, но потом решил сразу не рассказывать о причине своего приезда. — Я приехал к вам, Джон.
— Вы не первый, кто за последнее время посещает нашу церковь, — сказал Джон. — Прошу вас, входите, мы всем рады. Через час у нас будет проповедь, ровно в шесть.
Они прошли внутрь. Весь дом состоял из трех комнат. Две, по-видимому, были жилище священника, а третья комната, что побольше, использовалась для службы. В нее они и вошли. Несколько пожилых женщин сидели на скамейках.
За дюжиной скамеек у стены, мало чем отличавшемся от внешних стен (трещины, облупленная штукатурка), располагался стол, укрытый красным атласом, сверху лежала библия. На самой стене была подвешена черная доска, на которой мелом начерчены иероглифы. Выше, над доской располагался красный крест, схожий с тем, что был расположен на крыше у входа.
Вот и все убранство. Скромно и просто, без излишней роскоши. Ничто не отвлекало глаз. Чонг сел рядом с одной из женщин, а Руперт вместе с Джоном подошли к столу.
