Герман осторожно и медленно продвигался к центру площади, с щемящим сердцем, какой-то новизной, удивительным чувством, разыгравшимся в его душе. Не успел он дойти до центра, как площадь заполнилась народом. Их было много, люди выбегали из прилегающих к площади улочек, из домов, окружающих площадь. Горожане ликовали, они были счастливы увидеть Германа. Он был неописуемо удивлен, что люди по-прежнему помнят его, и, что город вновь ожил. Среди лиц, окружающих Германа, он никого не узнал. Это были новые жители, которые переселились сюда.
Какой-то мужчина окликнул его из толпы. Это был губернатор города. Он тепло по-дружески обнял Германа. На его лице сияла улыбка радости, смешанная с восхищением. Герман вспомнил свою последнюю речь, когда покидал город, и лицо этого весельчака, поклявшегося выполнить его просьбу.
— Меня люди избрали главой, — сказал новый губернатор.
— Я рад за тебя, — промолвил Герман.
— А я ждал тебя, и даже издал указ: кто первым увидит тебя, тот получит награду золотыми и серебряными монетами.
— Как же меня узнали? — спросил Герман.
— Твоя картина — автопортрет, что ты хранил в своем доме.
— Мой дом? — с тревогой в сердце вспомнил Герман. Это было первым воспоминанием о некогда случившейся беде. — Как там?
— Мы его отремонтировали, ты не узнаешь. Я велел никому в него не вселяться. Сказал всем, что скоро появится его хозяин.
Люди чуть не подняли Германа вместе с ослом, когда губернатор велел доставить его к дому.
У дома, который и впрямь приобрел свежесть, оставив Герману лишь трогательные воспоминания, ликующая толпа оставила его и губернатора, и продолжила праздничное шествие цветущими улицами города. Губернатор и Герман вошли в дом.
— Теперь ты можешь здесь жить, — начал губернатор. — Как видишь, хоть внешне дом и преобразился, но внутри все по-прежнему, как до твоего ухода. Все вещи остались не тронутыми.
— Спасибо, тебе, — сказал Герман, дружески похлопав его по плечу. — Сколько же здесь я не был. Год, три, десять лет? Я уже позабыл о времени…
— Десять лет?! Ну, ты и шутник, Герман. Скажешь тоже, — он хмыкнул от удивления носом.
— Сколько же, по-твоему? — совершенно спокойно и серьезно спросил Герман.
Губернатор сначала хотел пошутить, но, видя на себе серьезный взгляд, ответил:
— Да и трех месяцев не прошло с тех пор, как ты велел часовню построить. Как ты предполагал, так и сбылось. Люди…
— Как? — удивился Герман. — Всего три месяца?
— Я бы сказал и того меньше, — все еще удивленный словами Германа, сказал губернатор.
