Так они прошагали еще с километр. Погода стояла ясная и прохладная, небо становилось все темнее, звезды усеивали его все чаще. Ночь выглядела величественной, а человек — с его храбростью и ненавистью, злом, чаяниями и болью — казался совсем ничтожным. Ну что такое полет самолета или высота, которой достигает снаряд, по сравнению со звездными далями? И что для бесконечной вселенной два человека, которые ковыляют к какой-то жалкой цели? Две неприметные жизни, но для них-то эта жизнь самое дорогое.
Наезженная лесная дорога слилась с шоссе, стена леса свернула влево, и, перейдя шоссе, беглецы вошли в какие-то паршивые заросли. Уж не здесь ли они провели прошлую ночь? Кусты такие же мокрые от росы, как тогда, от дождя, ноги цепляются за низкие ветви и уходят в раскисшую землю. Уже через сотню метров Модрис глухо застонал. Гринис ответил на это:
— Свернем правее, авось выберемся из этих джунглей.
Действительно, там вроде луга, хоть и кочковатый и кустами поросший, но не такой топкий. Про себя Гринис удивлялся Модрисовой выдержке. У него уже пар от головы валил. А ночь холодная, сразу видно, что к утру иней ляжет. Но вот парень все тяжелее начал наваливаться на его руку. Хоть бы еще продержался, а то Гринис уже не чувствует в себе сил.
Модрис остановился и, застонав, навалился на костыль.
— Тяжело, малый, но ты держись, — дружески подбодрил его Гринис.
Модрис выдохнул:
— Ноги больше не слушаются.
«Ну, такая же штука, как с Цабулисом», — промелькнуло у Гриниса. Похоже, что подобная мысль возникла и у Модриса:
— А я еще злился на Яниса, что он не может идти. Помочь не хотел, все на тебя спихнул… вот теперь отместка. Никогда больше не буду так, никогда…
«Не хватало еще, чтобы он запричитал о наказанье господнем», — ужаснулся про себя Гринис.
— Это хорошо, что признаешь свою неправоту. Порядочнее себя в жизни вести будешь. А теперь дальше надо идти.
Модрис мызгнул рукавом по лицу и, вцепившись в Гриниса, потащился снова.
Ясно видно, что у парня кончаются силы, уже сомнительно, удастся ли дойти до цели? А там как?
В воспоминании всплыла последняя минута вместе с Цабулисом. Действительно Яниса ударила пуля, как это тогда выглядело, или он от бессилия свалился? Бросил товарища… Но ведь минутная задержка, и он бы неминуемо погиб. По правде говоря, это сущее чудо, что он прорвался сквозь огонь. Угрызений совести Гринис не испытывал, так только — щемило. И тогда и сейчас он делал все возможное.
