— Немножко хромает, но чувствует себя хорошо.
— Он парень с головой. И закалка наша, большевистская. Значит, на печке лежать не собирается?
— Куда там. Говорит, заглянул в аул проведать семью, а уже завтра едет в Телетли к партизанам с поручением Махача Дахадаева. И вам есть пакет от Махача, вот. Асадулла передал.
— Молодец Асадулла. — Глаза Атаева заблестели. — Всегда верил в него, знал — настоящим большевиком станет. Каким метким пулеметчиком был. Ведь мы с ним вместе против австрийцев воевали. Тогда еще я к нему все присматривался. А тут год назад мне говорят: твой‑то земляк Асадулла в дикой дивизии. Немало удивился тогда. Позже уж узнал, что он был послан туда большевиками для работы, — Атаев широкими шагами ходил по комнате. Вдруг остановился около Абдулатипа.
— Утром поищи этому герою сапоги и гимнастерку, Сааду.
4
Утром Абдулатипа разбудил яркий луч солнца, неожиданно пробившийся через тусклое оконное стекло. В какое‑то мгновение мальчику даже показалось, что это кошка своей мягкой лапкой тронула его лицо, как бывало у покойной бабушки. Он чуть было не сказал ей «Уходи, я еще спать хочу» и, открыв глаза, вдруг увидел незнакомую комнату. С удивлением обнаружил, что спит под шинелью, от которой шел едва уловимый запах сухого сена, на мягкой пружинной кровати. Солнечные лучи щедро заливали комнату. Около окна, на маленькой табуретке, сидит девочка и зашивает его порванную рубашку. Где это он и кто эта девочка? Нигде раньше он не видел ее. Кажется, она ровесница ему, на вид ему не больше лет тринадцати. Щеки у нее как спелые яблоки и все усеяны мелкими веснушками, глаза узкие, продолговатые, медового цвета. На голове черный платок с мелкими белыми цветочками. И откуда эта девочка здесь, в крепости, среди партизан? Ведь вчера часовой едва пропустил его и то только потому, что он был вместе с Сааду. Да, кстати, где же он? Постель Сааду была пустой.
Девочка у окна, бросив на Абдулатипа насмешливый взгляд, продолжала шить и молчала.
— Кто ты такая? — спросил, приподнявшись на постели, Абдулатип.
— Проснулся, наконец? — улыбнулась девочка. — Я Парида.
— Как ты сюда попала?
— Як брату прихожу сюда. А ты?
— Я?.. Я воевать, — гордо ответил Абдулатип.
— Тоже мне — вояка. Все вы, мальчишки, чуть чего в драку лезете.
— Конечно. Не то, что девчонки. Из‑за каждого пустяка ревут.
— Это я‑то реву? — возмутилась Парида.
— Ну и ты, наверное. Как и все девчонки. Зачем ты мою рубашку взяла? Положи‑ка.
