Джеймс тоже посмотрел на горизонт. Над цепью гор клубились тучи, увы, не обещавшие скорого ослабления удушающего зноя. Возможно, позднее пройдет грозовой дождь, напоит влагой раскаленную землю и успокоит его расходившиеся нервы, но это потом… А сейчас он такой, какой есть, — взбудораженный этой жарой и этим неожиданным визитом.
— Я долго размышляла, прежде чем приехать сюда. — Алекс взглянула на Джеймса. — Мне следовало бы сначала позвонить, но я боялась, что ты не станешь разговаривать со мной.
— Почему ты…
— Я знаю, ты из тех, кто ценит уединение, и понимаю это. — Она откинула упавшую на лоб прядь волос. — Я тоже ценю уединение и сомневалась, что правильно поступаю, явившись сюда так внезапно. Особенно… особенно принимая во внимание наше прошлое.
А она гораздо красивее, чем раньше, но по-прежнему много болтает.
Джеймс открыл было рот, чтобы ответить, но Алекс продолжала, не заметив его попытки:
— Я решилась из-за Куинни и пообещала ей, что постараюсь сделать это, не дожидаясь, когда она разобьется. — Алекс переминалась с ноги на ногу. — Можно мне войти, а то мы разговариваем как в тюрьме, через стекло. Я предпочитаю беседовать лицом к лицу.
Ему следовало догадаться раньше. Джеймс толкнул дверь, и Алекс прошла на кухню. Легкий запах фиалки облачком вплыл вслед за ней.
— Спасибо.
Он кивнул и потер рукой затылок. Жара стояла изнуряющая. Даже для июля. Джеймсу отчаянно хотелось скинуть одежду и встать под душ, освежиться.
— Алекс…
— Не дашь ли мне стакан воды? — попросила она, перебивая его и усаживаясь возле длинного стола. — Не возражаешь? Добраться сюда от главных ворот — сущее испытание.
Алекс закинула ногу на ногу, юбка приподнялась, открывая стройные бедра. «Интересно, ради чего она тащилась четверть мили по солнцепеку, да еще одетая столь неподходящим образом? — подумал Джеймс. — Поговорить? О Господи, о чем?» Заинтригованный, он взял из буфета высокий стакан, подошел к холодильнику, налил воды, положил несколько кусочков льда.
— Спасибо. — Алекс взяла стакан и отпила глоток.
На правой руке Джеймс заметил простое серебряное кольцо, на левом запястье — изящные часы. Все в ней свидетельствовало об уверенности в себе, и Джеймс вспомнил девушку с вечно обкусанными ногтями, по его мнению, слишком много болтавшую о жизни других людей вместо того, чтобы поразмыслить о себе.
— И тогда я сказала себе, что в жизни есть лишь несколько вещей, действительно важных. Согласен?
Джеймс так глубоко ушел в свои мысли, что не слышал ее вопроса, поэтому только пожал плечами и потер бровь.
