Но не только эти общие причины суть причины бед в науке и в жизни: доказывается, что к указанным трем [присоединяется] четвертая, которая еще хуже и которая точно так же обща для любого состояния и властвует над любым человеком. И я присоединил эту причину к трем предыдущим из-за того, что мудрецы чаще объединяют их, и отделил ее от них из-за того, что она — главное зло. Ибо она необыкновенно свирепа и губит и уничтожает всякое разумение, и она есть желание казаться мудрым, присущее каждому человеку. Ибо, как бы мало мы ни знали и каким бы ничтожным и низменным ни было наше знание, мы превозносим его; и мы восхваляем то, чего не знаем, там, где можем скрыть свое невежество, и намеренно показываем знание, чтобы быть прославляемыми за то, чего нет. И все, чего мы не знаем, где мы не можем похвастаться своей осведомленностью, мы оставляем без внимания, отвергаем, осуждаем и уничижаем, чтобы не показалось, что мы не знаем чего-то; и поскольку мы всякими постыдными средствами украшаем наше невежество, как публичная женщина украшает себя нарядами и румянами, то мы таким образом отнимаем у себя и у других полезнейшее и великое, полное всяческой красоты и достовернейшее благодаря своим свойствам.
И эта язва вследствие абсолютной вредоносности, которой она обладает, обретает высшую степень своей порочности в том, что есть источник и начало трех вышеуказанных причин. Ибо из чрезмерно ревнивого отношения к собственному мнению и из оправдания своего невежества берет начало предвзятость шаткого авторитета, которым мы стремимся превознести свое и отвергаем чужое. Наконец, поскольку всякий человек любит свои труды, как говорит Аристотель[90], мы охотно превращаем свое в обычай. И поскольку никто не заблуждается в одиночестве, но с удовольствием навязывает свое мнение ближним, как пишет Сенека во II книге Писем, то мы занимаем других нашими открытиями и, насколько можем, распространяем их среди народа.
Итак, здесь необходимо сперва предпослать [рассуждение] об общих причинах [человеческого невежества], для того чтобы избежать заблуждения и дабы воссияла истина. Ибо в случае болезни духовной надлежит действовать так же, как и в случае болезни телесной. Ибо медики на основании симптомов познают собственные и частные причины заболевания; однако этому предшествует знание общих причин, которые медик должен знать из общей науки о природе, ибо Философ говорит в книге О чувстве и чувственно воспринимаемом
