— Свидетельство о рождении есть?
— Да, да, конечно, — поспешно ответила тетя Соня и полезла в комод, где лежали метрики.
Когда милиционер ушел, тетя Соня с облегчением вздохнула. Немного повременив (чем черт не шутит!), открыла погреб.
— Что за гость? — поинтересовался Куцый.
— Участковый наш. Прошин.
— И часто он заглядывает?
— Не так чтобы часто, но заходит.
— «Дрожжи» кушает? — продолжал расспрашивать Куцый.
— Не то что кушает — жрет, только давай, — ответила тетя Соня. — С этим начальником кашу можно варить.
Несмотря на шутливый тон разговора, после визита Прошина все мы как-то приуныли.
К вечеру пришли Король и Артист. Оба злые. Выпили, и начался у них мужской разговор. Из него я понял, что завтра на десять утра назначена сходка воровской «братвы». В лесу под Обираловкой. Много будет «босяков» со всего Союза.
— Ты, Куцый, поедешь?
— Надо бы посмотреть, какая нынче она, иногородняя «босота». Два года не видал вольной жизни. Все никак не могу привыкнуть. Увижу дерево, так и кажется, что вот-вот падать оно начнет. И придавит.
Валентина, как и Артиста, визит Прошина не обрадовал.
— Сегодня здесь ночевать не будем, — решил Король.
Они взяли с собой Куцего. Мы с Костей остались и легли спать в сарае.
Опасения Короля были не напрасны. Ночью опять нагрянула милиция. Искали, как сказала тетя Соня, Куцего.
Утром мы с Костей решили «поработать» немного на Рогожском рынке. Но вдруг увидели Михалькова — и пришлось слинять.
Дня через три мы встретили, наконец, своего наставника. С ним был и Куцый. Валентин сказал, что на старую «хату» нам с Костей тоже ни к чему возвращаться, и дал адрес.
Хозяином новой «хаты» оказался инвалид дядя Вася — вместо левой ноги у него был протез из деревяшки. Человек очень осторожный, он разговаривал только шопотом и постоянно ко всему прислушивался. На новой «хате» было как-то неуютно. Нам с Костей здесь не понравилось.
Куцый, для которого риск был второй натурой, не мог сидеть без дела. Когда стемнело, он, положив в карман наган, куда-то ушел. На хате появился уже к утру с чемоданом, набитым дорогими вещами. Рассказал, что нарвался на патрулей, и пришлось выпустить два «масленка». При нас он прокрутил барабан, в котором оставалось пять патронов. Кто станет очередной его жертвой?
— Неудобная все же «дура», — посетовал Король, прицеливаясь в висевший на стене портрет вождя.
— Ой, что ты, что ты — погубишь, — засуетился при этом дядя Вася.
— Хотя получше «мелкашки».
