— Я вижу, твое чувство юмора возвращается, — заметила Олеф.
— Если только мое раздражение и сарказм принять за чувство юмора. То да.
— Даже не знаю, что мы будем делать без тебя и Лены.
— Вздохнете с облегчением?
— Или умрем со скуки.
— Уверена, вы что-нибудь придумаете. И к тому же, я серьезно говорила о квартире.
— А бабушка тебе позволит? — доверительно шепнула Олеф.
— А я и спрашивать не буду, — в ответ прошептала я. — Не после того, что она сделала.
— И что же такого страшного она совершила?
— Приставила ко мне репетитора.
— Разве это плохо? — удивилась девушка.
— Пока не знаю. Он парень.
— Это ужасно. Настоящая трагедия, — попыталась скрыть улыбку Олеф.
— Не смешно, — надулась я в ответ.
— Эль. Что в этом плохого? Или он собирается покуситься на твою девичью честь?
— Если бы она была, — хмыкнула я. — Нет. Со мной ему точно ловить нечего.
— Так если ты это понимаешь, он это понимает, в чем проблема? Воспользуйся возможностью. Выжми из него все, что только можно. Или хотя бы выслушай то, что он может предложить.
— Но мне не нужен репетитор.
— Так ли это? Если тебе он не нужен, я сама поговорю с Алевтиной Георгиевной. А если он действительно может помочь? Со снами, например?
Олеф была права. Если не во всем, то во многом. Похоже, мне и вправду придется дать этому парню шанс.
В моей комнате было на удивление шумно. Это все Крыс, оккупировал ноут. Слава Богу, что способность общаться с ним восстановилась. И все благодаря Олеф. Мы несколько дней тренировались вдвоем. Пробуждали мои внутренние возможности воспринимать мир. Тяжело было, но оправдано. Правда, когда я впервые услышала вместо крысиного писка внятные слова, покраснела от стыда. Мой крыс верещал так, что уши начали вянуть. О том, что я дура, кретинка, идиотка, безмозглая блондинка, эгоистка и прочее, прочее, прочее. А уж когда речь зашла о моей постыдной попытке самоубийства, вообще захотелось его придушить. И ладно бы наедине меня чихвостил, так нет. При всех высказался — паршивец. При бабушке, Олеф, и Ленке, и Грете, и Женевьев. И пусть Грета услышала, но вот Женевьев и раньше меня не жаловала, так теперь вообще прониклась брезгливым пренебрежением, прямо как с Ленкой. Не понимаю, почему она так не выносит русских? Русофобка, блин. Да еще парни, Марк и Ник, племянники Владислава, замучили своими подколами.
Я тогда чуть со стыда не сгорела. Несколько дней по стеночке ходила, боясь столкнуться с обитателями дома. Но и Крысу — предателю досталось. Я его выгнала. Пару дней на балконе тусовался, отбиваясь от местных филинов. Уж очень понравился им мой весьма упитанный хранитель. Нет, я не злая. И даже не злопамятная. Просто некоторым нужно иногда прикусить язык, чтобы не ночевать на свежем воздухе.
