14 октября 1933 года Гитлер, выступая по радио, объявил, что Германия выходит из Лиги Наций и не станет участвовать в переговорах по разоружению в Лозанне. Он назвал это решение вынужденным, обвинив западные державы, Францию в первую очередь, в том, что они дискриминируют Германию.
Гитлер говорил об этом с присущей ему самоуверенностью. А в реальности в Берлине паниковали. Министр авиации Герман Геринг и министр рейхсвера генерал Вернер фон Бломберг опасались, что Польша и Франция могут двинуть в Германию свои армии, чтобы подавить нацистов. Нацисты готовились к обороне Берлина. Но Париж был парализован собственными проблемами — всплеском активности французских фашистов и уличными схватками. Первая же громкая внешнеполитическая акция удалась Гитлеру, и это заставило замолчать сомневающихся в его политике.
Сталин, кстати говоря, с "большим пониманием" отнесся к выходу Германии из Лиги Наций. Глава правительства Вячеслав Михайлович Молотов и секретарь ЦК Лазарь Моисеевич Каганович предложили отменить поездку в Берлин заместителя наркома иностранных дел Николая Николаевича Крестинского.
Сталин просто возмутился:
"Непонятно, почему должен отпасть вопрос о заезде Крестинского. Какое нам дело до Лиги Наций и почему мы должны произвести демонстрацию в честь оскорбленной Лиги Наций против оскорбившей ее Германии?"
Назначенный в июне 1933 года министром экономики Курт Шмитт (до того директор одной из крупнейших страховых компаний) пытался сдерживать программу перевооружения, видя, что в казне нет денег, и понимая, что ускоренный переход на военные рельсы подорвет нормальное развитие промышленности.
В марте 1934 года Гитлер пригласил министра экономики Шмитта и главу Имперского банка Шахта в свою альпийскую резиденцию в Оберзальцберге.
Курт Шмитт заранее договорился с Яльмаром Шахтом, что они не дадут военным больше пятнадцати миллиардов марок. Но во время встречи с фюрером, когда министр экономики изложил эту позицию, уверенный, что Шахт его поддержит, главный банкир страны патетически воскликнул:
— Никаких денег не жалко на жизненно важную для страны цель!
Министр экономики Шмитт, который, зная, что штурмовики его ненавидят и считают защитником крупного капитала, щеголял в форме штандартенфюрера СС. Выступая перед немецкими промышленниками, он заговорил о сложности ситуации.
— Так что же следует сделать? — задал сам себе вопрос министр.
Он не успел ответить. Кровь хлынула из носа, и он упал в обморок, остановившись на полуслове. Представился удобный повод избавиться от не устраивавшего нацистов слишком консервативно настроенного министра. На следующий день газеты сообщили, что Шмитт ушел в отпуск.
