— Ну, вот видишь, здесь твой папа! — ворчливо сказала Вера, поставив тяжелую сумку на пол. — А ты не хотел самолетом лететь!..
— Я хотел! — серьезно возразил Костя. — Только другим самолетом…
— Понимаешь, — рассказывала Вера, устало опустившись на диван, — в городе туман, и гражданские самолеты не летают. Каверзнев куда-то позвонил и договорился с военными, а этот, — она кивнула на сына, — ни за что не хочет лететь!
Костя спрятал лицо на плече отца.
Ковалев, не спуская сынишку с рук, присел рядом с Верой.
— Там плохие люди! — упрямо проговорил Костя. — Они эти самолеты для войны построили. Там пулеметы!
— Ну и что?.. — не могла понять Вера. — Они же не стреляют!
— Все равно… Там еще пушки… Они для войны!.
Лешка прижал юного пацифиста к груди и улыбнулся.
— А где Мурлыка? — спросил Костя.
— Гуляет, — Лешка показал на окно.
— Я его сейчас позову, — заявил сын.
Он слез с коленей отца, подошел к окну и замер. Вера с Лешкой удивленно переглянулись, и Вера недоуменно пожала плечами.
— Все. Он бежит сюда, — сказал Костя и повернулся к отцу. — А у тебя конфеты есть?
— Есть, — Лешка улыбнулся. — А как ты Мурлыку звал?
— Просто… — пожал плечами Костя. — Я ему показал, что гладить буду. И ласковые слова говорить… Как мама мне говорила, когда я маленький был.
— А ты разве помнишь? — удивилась Вера.
— Помню. Ты меня масюнчиком называла и ругала, когда я кашу не ел, про папу рассказывала.
Костя, не переставая говорить, подошел к маленькому шкафчику рядом со столом, заменявшим кухонный, и открыл его.
— А где конфеты?
— Ковалев, кот на улице? — спросил голос из динамика.
Лешка усмехнулся.
— Ага. Домой идет.
— А ты откуда знаешь, что идет? — удивился голос.
— Он нам радирует! — ответила Вера и засмеялась. — А мы принимаем!
— Дядя, — сказал Костя, обращаясь к телекамере, — нам надо молока для кота и для нас. Мама еще в машине жаловалась, что есть хочет.
— Ладно… — в динамике хмыкнули. — Уже несут.
Костя по-хозяйски прошелся по комнате, как бы осваивая пространство, и включил телевизор.
— Сейчас «Спокойной ночи, малыши!» будет, — пояснил он отцу. — А вы пока говорите друг другу, как любите себя, я же знаю, вам хочется.
Вера прыснула, настолько уморительно-серьезным тоном произнес свою тираду Костя.
— Только форточку откройте, сейчас Мурлыка придет.
Лешка открыл окно, куда сразу, как будто он дежурил внизу, запрыгнул мокрый кот и устремился к блюдцу. Убедившись, что еды нет, кот вспрыгнул на колени к Косте, сидевшему перед телевизором и внимательно слушавшему беседу вороны Каркуши с поросенком Хрюшей.
