— А Ковалев не такой?
— Нет, не такой. В морду еще может дать при случае, но сюда попал случайно.
— Это как? Что, он не совершал преступления?
— А вы спросите у него.
Кураков смотрел на Каверзнева ехидно.
— А ты язва, — Каверзнев по-доброму улыбнулся.
Для Куракова эта улыбка была настолько неожиданна, что он смутился.
— Спросим и у него… Но ты мне скажи, вот ты освободишься и будешь снова грабить, воровать? Сколько дней ты был на свободе между сроками?
Вопрос Куракову не понравился.
— До конца срока еще дожить надо, — пробурчал он.
— А можно не дожить? Здоровье не позволяет? Так здесь больных лечат…
— Характер.
— Это когда голова заднице покоя не дает?
— Козлоти много… А у меня к ним с детства аллергия. Мне после нашего разговора собираться в «бур»?
— Почему?
— Как почему? Ведь просвещать вас на любую тему, — слово «любую» Кураков выделил, — я не буду. Сказать мне вам нечего, а у Иванова на меня материала хватит…
— Да ты нам и так все сказал. Все, что надо.
— Ничего я вам не сказал! — Кураков смотрел на Каверзнева и усиленно вспоминал, что он такое выложил.
— Ну вот, видишь, как ты лобик наморщил… — весело сказал Каверзнев. — Сомневаешься?
— Ничего я не сомневаюсь…
— А Ковалев лучше тебя думал? Кого он не любил?
— Вас… Ментов! Иванова, да и тот его…
— За что? За то, что мы вас сажаем?
— За методы. За все.
Кураков, видимо, решил, что ничего он не выболтал, и говорил спокойно.
— А Иванов Ковалева за что не любил?
— А вы спросите, — Кураков опять ехидно прищурился.
— Ты же понимаешь, что он не скажет…
— Потому что Иванов — дурак, и знает это! А Лешка не пропускал момента напомнить…
— Как это?
— Нет уж, выясняйте сами. Мне ментовское время не жалко. И не надо из меня дурочку делать… Зовите Иванова, он мне со всей душой суточки выпишет!
— Надо бы, но живи. А то скажешь потом, что мы сюда за тысячу километров приехали для того, чтобы тебя в карцер посадить. Иди, свободен. Конечно, в пределах зоны.
Кураков вышел.
Каверзнев встал, с удовольствием потянулся.
— Вот что, Володя, надо нам разделиться. Ты попроси Иванова, пусть он тебе другой кабинет выделит, и начинай беседы с недругами Ковалева. Иванов тебе подберет. Выясняй привычки, увлечения. Ну и, конечно, все, что связано с прошлой жизнью. Интересная личность вырисовывается…
Следующим вошел высокий парень со свернутым носом.
— А вы кто?
— Осужденный Матеш.
— Значит, вызывал. Боксер, что ли? Садись.
Парень потрогал свой нос. Сел.
— Баловался в молодости…
