Существует миллион или около того, причин для энергичного движения руки командира, сбрасывающего матрас на пол. После чего заправка постели начинается заново.
Леха занимал нижнюю кровать в первом ряду. Ему было удобно при ночных построениях. Зато при заправке постели первому ряду сержанты уделяли повышенное внимание. Вовчик спал во втором ряду, и при заправке кровати страдал гораздо меньше.
Летом, когда на свежем воздухе гораздо больше боевых задач, заправка кроватей с отбиванием уголков – явление не очень частое. Вовчик всегда ухмылялся при заправке кроватей. Зимой Вовчику повезло бы гораздо меньше. По сигналу «пожарная тревога» Вовчику пришлось бы дольше тащить свою кровать на плац, чтобы установить её в том же положении, что и в казарме. Потом началась бы та же самая заправка-переправка. Но второй ряд был бы теперь ближе к сержанту. Но Вовчик об этом ничего не знал. Повезло!
По ему одному известной причине Боря вдруг объявил перекур. Курсанты в момент выбежали из казармы.
– Где Рома? – спросил Лёха.
– Где-нибудь припахали, – предположил Вовчик, затягиваясь «беломориной».
– Может, он в казарме остался?
– Ну, пошли, глянем, если так хочешь.
Идти в казарму не хотелось. Дежурный по роте сержант Вурдт свято охранял покой расположения. Войти без строя было большой проблемой, зато вылететь на пинках имелось сто два процента вероятности. Но чего не сделаешь ради дружбы? Ребята рискнули. На тумбочке стоял чмырь Стасик. На вопрос:
– Где Рома? – он боязливо покосился на дверь сортира.
О местонахождении сержанта Стасик указал на Ленинскую комнату, расположенную напротив тумбочки дневального.
– Кто там шепчется? – раздался грозный бас Вурдта.
Друзья не стали искушать судьбу и выскочили вон.
– И что там Рома делает?
Вопрос резонный. Туалет в казарме предназначался для уборки, междусобойчиков, чистки сапог и многих других дел, кроме основного предназначения. Курсант, если он не совсем тупорылый, без команды ни за что не сунется в туалет. Даже по большой нужде. Для этого летом существует масса других мест. Но, похоже, Рому потянуло на приключения.
– Пошли, глянем в окно! – предложил Лёха.
Окна в армейском туалете не закрашиваются и не тушируются. Прятаться не от кого. Через грязное стекло удалось разглядеть Рому. Он усердно пробивал очко большим багром. У стены на табуретке сидел «дыневалный» Гиви.
– Бистрэй, бистрэй, с-сука! – говорил он, с шумом выдыхая дым сигареты.
Лёха дёрнулся в сторону подъезда, на углу казармы его тормознул Вовчик, уцепившись за ремень.
