Леонид Аркадьевич согласился на прощальный вечер. На этом настоял Никита.
– Тебе, как человеку богатому, можно позволить себе излишества, – больше для проформы ворчал Чугуев.
– Да какие тут излишества?! Всё за счёт заведения! – Никита склонился в неумелом реверансе, не удержал равновесия и шлёпнулся у кровати.
Чугуев засмеялся.
– Ну, твой же друг однокашник, а не мой! Приглашает, как можно отказаться? К тому же, – Никита сложил ладонь в рупор, – о вашем поведении, уважаемый Леонид Аркадьевич, доложат, куда следует!
Он закатил глаза к потолку.
– Вставай, паяц! – Чугуев подал руку. – Пойдём. А то завтра с утра выезжать.
– Успеем, успеем! – сказал Никита, поднимаясь. – Ни капли спиртного, сам понимаешь.
– Куда как не понять! – кивнул Чугуев. Отправлять в запой бывшего однокашника не хотелось. К тому же, очевидно, прав Никита. Обязательно доложат, куда следует.
Друзья вышли в холл. Их встретила Ядвига Францевна в вечернем платье сиреневого цвету с ослепительными блестками, окаймляющими нескромное декольте. На плечах не было никаких бретелек. Никита всё вглядывался в её грудь. На чём держится платье? В итоге решил, что на клею и посмеялся. К его неожиданным смешкам как-то попривыкли и ни о чём не спросили.
– Пожалуйста, гости дорогие! – пригласила Ядвига Францевна.
Тот же угрюмый шофёр довёз гостей до бывшего Дома Советов. В отдельном крыле располагалась столовая. Зал на этот вечер сделали банкетным. Никита опешил от такого количества воздушных шаров, рвущихся вверх. Ниточки еле удерживали их. Местами, похоже, не удержали. Разноцветные шары толкались в потолок у люстр и вентиляторов.
Столы составили в одну линию и накрыли белой скатертью с розовой бахромой. На столе выстроились бутылки с безалкогольными напитками. Рядом стояли вазы с фруктами.
– Пожалуй, стол из прошлого! Смотри-ка, Лёня! – Никита шепнул Чугуеву. – Столько соков даже при антиалкогольной компании не было!
– Было, Никита, было, – Чугуев покачал головой. Мол, какие твои годы, что ты мог помнить?
Никита молча согласился.
– О! Наши родственнички! – с распростёртыми объятьями повстречал их мэр.
– Андрей Васильевич! Наше вам с кисточкой!
– Никита в своём репертуаре, Андрей Васильевич! – извиняюще покачала головой Ядвига Францевна.
– И вам не кашлять до трясучки! – в тон Никите ответил мэр, не глядя в сторону Ядвиги.
Вечер пошёл по плану, вполне алкогольному. Хотя никто не пил, но веселились искренне, до упаду.
Никита радовался хоть маленькому, но собственному вкладу в устранение стихийного бедствия. Его подписи под какими-то акциями, полученными Мискиным взамен ваучеров, казались Никите чем-то непонятным и далёким как турецкий берег.
