этим девушкам и их семьям!» — сказал один. Другой стал обличать их как ловких мошенниц, старающихся обманом заманить мужчин в супружеское ярмо.
Рами отчаянно пытался уверить меня, что он никогда не принимал участия в беззаконных эскападах своих друзей. Ему потребовалось немало увещеваний, чтобы я успокоилась. Однако с того момента я уже не могла больше отрицать, что у нас с Рами очень разные взгляды на любовь и отношения.
* * *
Когда я познакомилась с Рами, он жил один. Проводил бо́льшую часть своего времени с этой самой компанией, устраивая вечеринки, путешествуя. Это было своего рода братство мужчин средних лет. На самом деле Рами и его друзья были вольнодумцами, ведущими эпикурейский образ жизни, полный роскоши и гедонизма, свободный от каких бы то ни было сдерживающих факторов. Он и был их верой.
Некоторым друзьям Рами нравилось провоцировать меня на философские дебаты. Дебаты о великой любви и безнравственности — вот как я предпочитаю их называть. «В чем смысл романтической любви?» или «Зачем мне нужно проводить всю свою жизнь с одной женщиной?» — спрашивали они меня, словно пытаясь понять совершенно нелепый способ мировоззрения.
Они на самом деле не верили в любовь, они видели в ней в лучшем случае иллюзию, а в худшем — тюремное заключение. Для этих мужчин единственной истиной было физическое наслаждение . Женщины составляли часть сокровищ жизни, точно такую же, как хорошая еда или тонкие вина.
Поначалу я гадала, не связано ли их отношение к любви с родной культурой, в которой брак порой становится деловым соглашением. Я заметила, что они не ждут от отношений ни романтики, ни даже дружбы. Я также знала из их историй, что все они дружат с самого детства и в отрочестве участвовали в ненасильственных политических акциях, протестуя против того, что их лишили крова. Но все их попытки изменить мир лишь неоднократно приводили их в тюрьму, и они эмигрировали в Америку, чтобы найти себя в бизнесе.
Все они отказались от своей прошлой жизни, в которой были высокие идеалы, принципы, жажда справедливости и прочее, и сменили точку зрения: наивно думать, что можно изменить мир, так что надо просто наслаждаться жизнью . И теперь они жили этой жизнью, похожей на сон, хотя мне казалось, что они опустошены и подавлены. Это меня по-настоящему поражало. Имея столько денег и свободу, они вовсе не лучились энергией и радостью, как мы с Рами в то время. В результате Рами оказался между этими двумя философиями как меж двух огней.
