— Да. Для вас это возможность уйти от своего шаблона. Если вы можете отыскать любовь внутри, не нужно будет охотиться за ней вовне .
— Ладно, док! Ладно, я вам верю.
Дэвид был высокого мнения о себе, но уже понял, что я с легкостью могу заставить его «сдуться». Он должен был перестать строить свою самоценность, основываясь исключительно на внешнем подкреплении, которое получал от своей карьеры, внешности, финансового положения, похвал, которые расточали ему родственники и любовницы. Все это — вещи ненадежные. Красота поблекнет, финансовый успех непостоянен, а женщины могут подвести. Нет никаких констант. Чтобы чувствовать себя достойным, Дэвиду необходимо было научиться обеспечивать подтверждение своей ценности самостоятельно. Ему нужно было научиться принимать и ценить себя, а также запустить процесс самоисследования.
— А с чего нужно начинать? — спросил он.
— Вам нужно освободиться от того, что думают о вас все остальные, — ответила я. — Вам нужно чтить то, что действительно мотивирует вас, даже если вы не знаете, что это такое в настоящий момент. Вполне может быть, что это именно то, что вы сейчас делаете. Но вы должны быть готовы начать все заново — без женщин — и выяснить это.
Хотя нарциссизм Дэвида имел чрезвычайно пагубные последствия, в действительности это была попытка самопринятия . Он искал более безопасную, менее уязвимую альтернативу настоящей любви, а я толкала его прямо в объятия настоящих страхов, чтобы он больше не мог избегать их. Я считала, что, если он сможет разобраться с этими страхами вместе со мной, это поможет ему подготовиться к настоящей любви.
* * *
После работы я шагала сквозь душный летний вечер по улице, вдоль которой выстроились рестораны и кафе, к своему самому любимому месту для размышлений — старому дивану на крыше нашего дома, где я частенько сиживала и вглядывалась в свою воображаемую гостиную — в Манхэттен.
Это очень расслабляло — наблюдать городскую сутолоку с высоты нескольких этажей, которые всегда обеспечивали мне удаленную перспективу — удаленную как от хаоса большого города, так и от моих собственных эмоций; так что я могла хорошенько поразмыслить о Дэвиде. Наконец-то меня посетило чувство умиротворенности в связи с нашей работой! Больше не было никакой необходимости лупить Дэвида, как пиньяту: я чувствовала, что он по-настоящему открылся навстречу переменам.
Дэвид достиг важного этапа. Прежде он считал, что пикап помогает ему лучше к себе относиться, но теперь он наконец осознал, что ему становилось только хуже. Но любовь к себе — задача нелегкая, в особенности перед лицом мощного подкрепления, которое Дэвид получал от своих карьерных успехов, одобрения сверстников и родителей, наличия подруги-модели и способности соблазнять других красивых женщин, чтобы снова и снова демонстрировать себе свою ценность.
