Над оградой торчала деревянная вышка. Человек, стоявший на вышке, заметил всадников. Александр высоко вскинул руку с немалым свертком. Это и был ханский ярлык, писанный на ткани, именуемой шелком, свернутый в трубку и запечатанный ханской печатью на золоченом шнурке.
Ворота отворились. Двор был огромный, с большою конюшней. Далее было поставлено несколько круглых войлочных шатров. Андрею любопытно сделалось, как станет Александр объясняться с этими ямскими служителями. К его удивлению, Александр свободно заговорил с ними на их языке. Стало быть, нарочно этот язык изучил. Одеты были служители в короткие меховые кафтаны мехом наружу, штаны кожаные заправлены были в сапоги, грубо сработанные. Войлочных шапок не снимали. Были все безбородые и глаза совсем раскосые. Андрей вспомнил ордынских пешцов на Чудском озере, и те были таковы, на этих совсем походили…
Андрея и Александра провели в шатер войлочный.
— Давай на дворе поедим и ляжем, — тихо попросил Андрей брата. — Здесь я задохнусь, пожалуй. Дух такой здесь тяжелый… Не банятся, что ли, вовсе?..
— Летом — нет, не моются, не положено… — Александр пошел из палатки, и Андрей — за ним.
Александр громко и весело заговорил с ямскими служителями, указал на Андрея. Те засмеялись громко, и Александр вместе с ними смеялся и говорил что-то такое шутливое, соленое, отчего они хохотали еще сильнее. И уже все здесь почитали его «своим». Андрей понимал, что смеются над его, Андреевой, слабостью, но не обижался, и было занятно глядеть на Александра, такого…
Ямские служители умело обиходили коней. Андрей смотрел, как поводили его Злата, обтерли, в кормушку засыпали ячмень… Жестами показывали Андрею, какой у него прекрасный конь. Подошел Александр, заговорили…
— Глянулся им твой Злат, — сказал Александр брату, — небесным конем зовут его. На таких конях скачут их боги…
Андрей тотчас вспомнил изображения святого Георгия и конных Бориса и Глеба…
— У нас мало людей… Если попытаются отнять коня…
— Да ты что, Чика! — уверенно перебил Александр. — Нравов и порядков их ты не знаешь! Здесь порядок понимают! У меня ханский ярлык! За обиду, утеснение мне и моим спутникам — головы с плеч полетят!..
Мысли пришли внезапно:
«А ведь это странно: говорил, что в Орде сбираются ядом, зельем извести его, не чает живым воротиться, а вот ведь в себе уверен как!.. А если бы не говорил… тогда не я один за ним, все братья навострились бы в Орду… И навострятся, должно быть…»
