И Андрей подумал, что хан Батый, о котором, говорили так много, сходен, должно быть, с Александром Македонским. Ведь и Батый желает покорить весь мир!..
Андрей приветствовал старшего брата, и тот отвечал ему просто.
Отец обратился к Александру:
— Я, великий князь и отец твой, не буду помехой делам твоим. Пошлю тебе дружинников, соедини их с пешцами ордынскими и новгородскими. А станет кто говорить, будто всадник сильнее пешего воина, — не слушай! Меня слушай! Пешцы могут все! Они — главная сила всякого войска! И закованных в железо рыцарей одолеешь ты пешцами…
Андрей понял, что речь идет о тех самых рыцарях-тевтонцах. А хотелось бы на них поглядеть. И на ордынских конников и пешцов…
— Я тебе войско пошлю свое, — продолжал отец, — младшего твоего брата пошлю с дружиною отборной. — И добавил мягко и с легким озорством: — Андрейку, милостника своего, я тебе пошлю!..
Крепкая рука отца охватила Андрея за плечи легко и крепко.
Андрей обрадовался. Впереди — город, где ему совсем не было плохо, и битва, и… поглядеть на чужеземных воинов… Сильный и здоровый мальчик, он рад был заранее предстоящим энергическим передвижениям и действиям…
— Посылай, отец, посылай мне Андрея, — произнес Александр.
И голос его был решителен и прост, и это тоже радовало мальчика…
Ничего удивительного в том, что князь посылал двенадцатилетнего сына с войском, не было. Средневековье знавало и десятилетних полководцев и восьмилетних женихов. Но если в последнем случае приходилось дожидать, пока чрезмерно юный супруг войдет в совершенные лета и исполнит свои обязанности, то за спиной невозрастного полководца всегда стоял опытный воин, так вот и с Андреем должен был ехать его Лев…
Но отцовское сердце не унималось — тревожилось. Будь на то полная воля Феодора-Ярослава, он бы никуда не посылал своего Андрейку, все бы при себе держал, радовался бы на него… Но понимал князь, что его любимцу пора приучаться к делам воинским, к деяниям правления. И хотя и с тревожною болью, но отрывал его от сердца…
Вечером Андрей сидел с отцом и братом. Но это не было похоже на прежние беседы с отцом, когда отцовские рассказы кружили воображение мальчика не хуже повествований книжных. Теперь о делах практических велась речь. Обсуждалась предстоящая неизбежная битва с немецкими орденцами. Александр говорил о том, что сделал все для того, чтобы немцы не могли уйти от битвы — «нет, не увильнуть им!» — хвалил ордынскую конницу и вспоминал, как новгородские пешцы неожиданно хорошо показали себя на Неве…
