— А разве так было не всегда? — недоуменно спрашивает Фидель.
— Нет, — радостно сообщает ему профессор. — Вы это сами доказали в своей книге. Не помните? В главе «Акт Творения есть акт познания».
— Я не помню, чтобы я что-то писал, — Фидель выглядел довольно-таки растерянным.
— Писали, писали, — говорит Даша, раскрасневшаяся от выпивки и, очевидно, пережитых приключений. — Не надо отказываться от своих слов! Я по ним диссертацию защитила.
Иван разливает, что осталось в бутылке, по рюмкам, они чокаются и выпивают.
— Естественно, так было не всегда, — продолжает свою лекцию Сергей Сергеевич. Был акт Первотворения, божественный ключ, соединивший небо и землю. «И создал бог небо и землю»… То есть, разделил? Нет, наоборот, соединил. Небо увидело землю, земля — небо. Так появилась структура, Вселенная. Так появилось время и пространство. И все это возникло из Первовещества, я так условно его называю — Первовещество Творения. То, что Бог непосредственно сотворил словом из ничего. Но оставим теологию. Вы слышали, надеюсь, о челябинском метеорите. Так вот, на самом деле он состоял из этого Первовещества. И образцы божественной, или дьявольской, тут многое зависит от веры и точки зрения, глины Творения попали в руки людей. Вы следите за мыслью?
— Профессор, — Фидель посмотрел как-то напряженно. — Какую роль во всем этом играет Офелия?
Сергей Сергеевич вдруг стал выглядеть немного жалким:
— Я не знаю. Вы выясните это завтра.
Георгий уже почти припарковался возле своего дома, когда зазвонил телефон:
— Жора, срочно дуй ко мне, на работу.
Он чертыхнулся про себя, но постарался не выдать голосом своего недовольства:
— Славик, у меня же завтра эта долбанная операция…
— О ней речь и идет. Давай, жду тебя, — Геринг отключился.
Ну, что ж, работа есть работа. Георгий развернулся на крохотном пятачке двора, практически сплошь уставленном машинами, и поехал на Старую площадь.
Было уже поздно. Движения на улицах почти не было. Свет на улицах отключили из-за экономии, и только редкие окна в домах были освещены, что еще сильнее подчеркивало темноту и пустынность города в этот час.
Георгий остановился на красный свет светофора. Его взгляд случайно упал на взбесившийся компас. И тут его флюоресцирующая стрелка, до того сливавшаяся в своем вращении в диск, внезапно остановилась.
Загорелся зеленый, и Георгий, хмыкнув, включил скорость и выехал на перекресток. Боковым зрением он заметил надвигающийся на него справа силуэт огромного грузовика. Скрежет металла — последнее, что он слышал перед тем, как потерять сознание.
