— Мы начинаем трансляцию с самого крутого рок-феста в истории, который начинается вот в эту минуту на открытом воздухе, несмотря на дождь и непогоду, впервые, повторюсь впервые в истории отечественного рок-н-ролла он проходит на гостеприимном поле в Печатниках!
Георгий поперхнулся. Голос ведущего потонул в аккордах разухабистой музычки. Какой там еще фестиваль в Печатниках? Это либо чья-то шутка, либо подушки безопасности, срабатывающие сами по себе, были только цветочками. Почему-то Георгий склонялся ко второй версии. Опыт, что поделаешь.
Сегодня у Папы трудный день — съемки на телевидении. Обычно за съемочный день заготавливали материал на две недели вперед. Иногда на месяц, если он планировал отдых где-нибудь в Океании. Сменить фон или наложить аудио они могли и без него, но некоторые сцены надо было играть самому, никуда не денешься.
Режиссер со съемочной группой прибыл заранее. Они хозяйничали в съемочном павильоне, как всегда нагло и беспардонно. Папе накладывали грим, пока он читал сценарий. Очередная встреча и разговор с министром чего-то там. Так, вот это поинтереснее — осеменение волчицы… Что за хрень? А, искусственное осеменение, ну, тогда ладно. Он уже столько искусственно наосеменял, что ему можно выдать медаль — почетный осеменитель. Интересно, такая медаль есть? Если нет, надо будет учредить. Рука в резиновой перчатке держит член. Ну, пенис. Пенис, из которого брызжет сперма. Что-то такое, только в более метафорической форме.
Почему волчица? Почему не лисица или тигрица? Никто не может ему объяснить, ссылаясь на данные опросов общественного мнения и гороскопы. Пусть будет волчица, главное, накачать ее наркотиками. Это вообще лучший метод осеменения девочек — накачиваешь их наркотиками… Папа мечтательно задумывается. Да, работа иногда может доставлять радость, но вот эти съемки, эти бесконечные придирки режиссера, — они сводят его с ума.
Он выходит в павильон, там ярко светят софиты, какие-то людишки что-то обсуждают между собой, даже не глядя на него, режиссер орет в мегафон матом на развязных девиц, те в ответ показывают ему фак, «пишем, пишем!», актер, изображающий министра строит смешные рожи, Папа изображает Папу, «где текст?», кто-то с лицом хорька сует ему в руки лист с текстом, но без очков он не видит, а контактные линзы он потерял, от грима потеет лицо, он идет, как обычно, немного раскорякой, совсем чуть-чуть, садится в кресло, смотрит на бумагу, по-стариковски отставив руку подальше — старческая дальнозоркость:
