Вертолет приземлился на Красной площади. Едва он коснулся земли колесами своего шасси, Геринг выскочил из открытого люка. Их встречали люди в штатском из службы охраны президента и высших должностных лиц.
— Что тут делают пожарные? — спросил он у мужчины с перебитым носом и пальцами, больше похожими на сардельки. Выглядел он поопытнее остальных, то есть, тем, кто прошел не только огонь, воду и медные трубы, но и разгрызающим эти трубы на завтрак.
Вдали, за собором Василия Блаженного, что-то дымилось, и там стояли машины, кажется, со всех спецслужб, которые только имелись в Москва-Сити.
— Теракт, — ответил телохранитель неожиданно интеллигентным и тихим голосом. — Погиб майор госбезопасности.
— Вот прямо на Красной площади?
— Почти. Но это не наша зона ответственности.
Геринг недовольно посмотрел на него:
— Отныне ваша зона ответственности — вот эта девушка, — он показал на Офелию в салоне вертолета. Какие меры предприняли по теракту?
— В рамках операции «Преемник»… — начал он.
— Что? — Геринг не мог поверить своим ушам. — Что за операция, вы говорите?
— Операция «Преемник», — твердо сказал офицер. — Объявлено особое положение. Приказ с самого верха.
Геринг задумался. Нет, нельзя отлучаться и на минуту, в который раз убеждался он. Они без него тут такого наворотят, что потом за год не расхлебаешь.
— Приказ Папы? — спросил он.
— Нет. Пять минут назад объявлено, что Папа неизлечимо болен.
— Официально?
— Да, официально. По ТВ и радио.
Геринг только махнул рукой. Империя разваливается по швам на его глазах, а он, как лох, узнает последние новости от быков, которые должны охранять его драгоценную тушку.
— Девку беречь, — сказал он. — Как зеницу ока. А кота пристрелите.
— Какого кота, товарищ? Там нет никакого кота.
И, действительно, в вертолете не было никаких котов.
