Над утренним аэродромом стояла непривычная тишина. Тугими валами накатывались с севера облака. В них, как в мутные волны, нырял полосатый метеорологическуй конус, похожий на громадную осу, присевшую на верхушку мачты.
Из курилки только что ушли на занятия летчики и техники. Костя поднял голову: шлепая сапогами по мокрому асфальту, сержант-дежурный направился с рапортом к прибывшему начальнику штаба.
Вряд ли стоило торчать тут на виду в курилке, лучше было подождать в штабном коридоре.
— Капитан Самойлов!
— Слушаю вас, товарищ подполковник.
— Почему нарушаете форму одежды?
Костя шагнул вперед, собираясь объяснить, почему он явился в летной куртке, а не в полевом обмундировании, но подполковник слушать не стал, взбежал на крыльцо, откуда крикнул:
— Зайдите ко мне.
В кабинет подполковника Карягина Костя входил с некоторым любопытством.
Подполковник тщательно протер пенсне сложенным в жесткий треугольник носовым платком.
— Значит, собрались лететь?
— Так точно.
— На розыски?
— Так точно.
Начальник штаба оглядел Костю взглядом пристальным и придирчивым, каким, наверно, осматривают водолаза перед спуском под воду.
— У вас полная экипировка! Даже планшет.
Костя недоуменно пожал плечами: к чему этот «заезд»? Ведь речь идет о серьезном деле, о розыске пропавшего экипажа.
— Товарищ подполковник! Я прошу разрешения на вылет. На поиск.
— Это похвально, голубчик. Но, с другой стороны, мне непонятна ваша… как бы сказать… демонстрация.
— Какая демонстрация?
— Ну как же? Весь полк явился в полевой форме для наземных занятий, и только вы один — в летном обмундировании. Что вы хотите этим подчеркнуть? Ведь получается: все равнодушны к судьбе «четверки», и только капитан Самойлов обеспокоен по-настоящему. Не так ли?
— Нет, не так. Капитан Белкин мой друг. Кроме того, я десятки раз летал по этому маршруту. На розыски должен лететь я.
— Допустим. Но ведь погоды нет.
— Я пройду. Можете не беспокоиться. Мой борттехник тоже согласен лететь. Прошу вашего разрешения.
— Не могу, голубчик. Это неоправданный риск. Неоправданный по двум причинам: абсолютно нелетная погода и отсутствие сверхсерьезной ситуации. Поясняю. У Белкина наверняка вынужденная посадка. Ну посидят, подождут. В конце концов у них недельный аварийный бортпаек.
Подполковник походил вдоль окна, поблескивая очками.
Наблюдая за ним, Костя мысленно выругался: черт бы побрал этих «очкариков»! Вот попробуй угадай, о чем он думает. Или он в самом деле сухарь, или за этими вежливыми официальными фразами живет человек, глухо прикрытый стеклами очков.
