Первой догадалась Херши. На кровати, которую она объявила своей, лежал небольшой черный пульт. Такой же пульт я увидела и на своей кровати. По передней панели шли три ряда кнопок, а на задней стенке – логотип «Гнозиса». Херши принялась пробовать все кнопки, начав с верхнего ряда. В комнате стало светлее, потом темнее, еще темнее, пока она не погрузилась почти в полную темноту. Только стена со стороны входной двери мерцала приятным янтарным светом.
– Да это же ФОС-обои! – обрадовалась Херши.
Очередная нажатая кнопка превратила стену в телеэкран. Херши нажала соседнюю, и мы увидели увеличенный дисплей ее унисмарта. После нажатия еще одной кнопки экран разделился пополам.
– Вторая половина – для твоего унисмарта, – подсказала Херши. – Бери пульт и жми кнопку с надписью «Связать».
Я сделала то, о чем она просила, и действительно, правую часть экрана занял дисплей моего «Джемини».
Я слышала, что «Гнозис» занимался разработкой обоев на ФОСах – фосфоресцирующих органических светодиодах. Такая технология уже использовалась в дисплеях большинства его устройств. Но я никак не думала увидеть ФОС-обои в тэдемской спальне. Я потрогала поверхность стены. Она была гладкой и прохладной. От пальцев остались следы, и я поспешила стереть их краем собственной футболки.
Херши вернула освещение комнаты в прежний режим и бросила пульт на кровать.
– Идем прогуляемся. Я хочу кофе.
– Хорошая мысль. Здесь в столовой чуть ли не круглосуточный буфет. Я видела в…
– Что за жесть? – поморщилась Херши. – Тут до центра городка – десять минут ходу. Восемь, если мы пойдем по несанкционированному маршруту. А мы обязательно по нему пойдем.
Херши достала тюбик губной помады и пудреницу. Ярко накрасив губы, она сложила их чувственным бантиком и полюбовалась в зеркальце пудреницы.
– Я готова, – объявила она, захлопывая пудреницу. – Пошли.
«Несанкционированный маршрут» пролегал через частное кладбище, находившееся к востоку от кампуса. К ограде была прикреплена большая табличка: «ЧАСТНОЕ ВЛАДЕНИЕ – ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Невзирая на яркое дневное солнце, меня прошиб озноб. Думаю, это от вида громадных замшелых могильных камней, которым была не одна сотня лет. Короче, я дрожала, как в лихорадке.
– Куда теперь? – спросила я, испытывая сильное желание убраться отсюда.
Наверное, владельцы кладбища не напрасно вывесили запрещающую табличку. А для тех, кому мало слов, в центре они поставили громадную статую ангела. Его длинный указующий перст был направлен к выходу, подкрепляя словесный запрет.
