Я ничего не понимала. Если меня не разыгрывали, все это выглядело полнейшей бессмыслицей. Кому понадобилось представить мою маму человеком с неустойчивой психикой? У кого хватило наглости объявить ее «неуспевающей»? Этого я не знала. С тяжелым чувством я сложила лист и снова запихнула под подушку.
– Я совсем запуталась, – шептала я, трогая мамин кулон. – Где недостающие части этого пазла?
Прошло много времени. Думаю, несколько часов. Сколько – я не знала. Чудовищная усталость мешала поднести к глазам унисмарт. Измученное, ноющее тело сражалось с мозгом, требуя сна. Но мозговой маховик продолжал бешено вращаться, заставляя меня бодрствовать. Я натянула на себя мамино одеяло и попыталась мысленно представить, как я бегу вдоль желтой спирали, направляясь к центру. А в голове, в обратной последовательности, шел ряд чисел Фибоначчи: 0, 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34, 55, 89, 144, 233, 377, 610, 987, 1597. Стороны больших и малых квадратов превращались в каменные стены, а спираль – в освещенную тропу, которая терялась во тьме. Я бежала по ней, стремясь попасть в центр, словно заранее знала: там меня ждет что-то важное.
Одолев последний завиток спирали, я увидела маму. На ней был зеленый свитер, который она носила в выпускном классе, – этот свитер я знала только по снимкам. Ее темно-рыжие волосы были распущены по плечам – совсем как мои. Увидев меня, мама улыбнулась и распахнула руки.
– Мама! – закричала я, бросаясь к ней.
Подбежав, я обняла ее, уткнувшись лицом ей в шею.
– Не поддавайся обману, – прошептала мне мама. – Где ложь таится, там найдешь и правду.
– Какая ложь?
Я подняла голову. Мамины глаза были остановившимися и пустыми. Глазами трупа. Я отпрянула и теперь в ужасе смотрела, как из маминого рта, глаз и ушей потянулись ветки, густо покрытые листьями. Из мамы прорастало дерево, заслоняя и поглощая ее. Я бросилась бежать, но вокруг меня поднялись стены. А ствол дерева утолщался с каждой секундой, грозя вдавить меня в камень.
Я проснулась в холодном поту.
Часы показывали 3:33. Кровать Херши по-прежнему пустовала.
Было трудно дышать. Я побрела в ванную, решив умыться теплой водой. Это не помогло. Дрожа от холода, я смотрела на свое бледное лицо, отражавшееся в зеркале. Темные волосы облепили лоб. Вид просто страшный. Может, доктор Тарсус права и ко мне подбирается стресс? Может, я на грани нервного срыва? Да и недавний сон, в котором собственная мать вдруг превращалась в разлагающийся труп, тоже не свидетельствовал о здоровье.
