– Лучшего подарка не придумаешь. – Я улыбнулась и крепко сжала его руку.
– Теперь можешь еще сильнее отрываться на своих плейлистах, – поддразнил меня Бек.
Сам он любил музыку, но меньше, чем я.
– И когда ты позвонишь, мне будет лучше слышно тебя, – сказала я, запихивая подарок в уши.
Наушники скользнули в слуховые проходы и заполнили собой все пространство. При этом я едва их ощущала.
– Думаю, даже в Тэдеме у тебя будет время поболтать со мной.
– На это у меня время найдется в любом месте.
Бек улыбнулся, потом обнял меня за плечи:
– Ро, береги себя. И помни: если тебя вдруг выпрут из Тэдема, это еще не конец света. Вернешься домой и будешь у меня помощницей.
– Спасибо за предложение, – поблагодарила я, пихнув его локтем в живот. – Если хочешь знать, я буду по тебе скучать.
– И я буду по тебе скучать, Ро.
Я крепко обняла Бека за шею, потом, не оборачиваясь, пошла к автобусной остановке, глотая слезы.
– Ну, давай выкладывай, – обратилась я к отцу. – Ты ведь наверняка приготовил напутственную речь в манере «Доченька, ты еще никогда не улетала так далеко от родного гнезда». Я внимательно слушаю.
Мы дожевывали последние куски пиццы с фенхелевой ветчиной. Я листала меню, подумывая, не заказать ли себе бокал рутбира[6], хотя заранее знала, что Люкс мне это отсоветует. Отец теребил красную салфетку. Он явно собирался что-то сказать мне и волновался. Наверное, какое-то напутствие вроде: «Доченька, я и оглянуться не успел, как ты выросла». Я уже приготовилась выдержать родительский монолог. Но вместо монолога отец нагнулся и что-то достал из-под стола.
– Это осталось от твоей матери, – сказал он, подавая мне коробочку, поверх которой лежал конвертик.
Я напрочь забыла про десерт.
Единственной материальной памятью о матери было одеяло. Отец рассказывал, что этим одеялом она занималась в течение всего срока беременности, стремясь закончить до моего рождения. На одеяле была мамина ручная вышивка, сделанная розовыми нитками: большой квадрат, последовательно разделяемый на все меньшие квадраты, подчиняющиеся закону чисел Фибоначчи. Квадраты соединяла спираль, вышитая желтыми нитками. Крошечные стежки делали ее практически цельной. Раскручиваясь, спираль выходила за пределы большого квадрата. На ее концах мама вышила оранжевые звездочки. Странный узор выбрала она для одеяла новорожденной девчонки. Может, она догадывалась, какая дочка у нее родится? Все эти цветочки и порхающие бабочки – не по мне. Возможно, мама чувствовала, что ее ребенку придется по вкусу строгость и предсказуемость числового ряда Фибоначчи.
