Его интонация и ухмылки позволили мне составить кое-какое представление о предмете их беседы. Переводя на понятный мне язык это, скорее всего, звучало бы так: «О, новые лица. Вижу, он времени зря не терял, завел себе очередную una puttana, какой все-таки rimorchione наш молодой господин. Прости. Знаю, ты очень ему предана, но это не меняет его привычек, не так ли? Не смотри так, я просто завидую, вот и несу всякую чушь».
Бред, конечно, но забавно. Я усмехнулась, привлекая внимание этого смуглого доктора лет сорока.
Мужчина что-то одобрительно протянул, после чего надел тонкие перчатки. Он начал готовить инструменты, тогда как я следила за его действиями с долей беспокойства. Все это было ново для меня и выглядело таким загадочным и важным. А потом он подошел ко мне, начиная что-то объяснять на быстром итальянском.
— Он — господин Мелчиоре, врач, который будет курировать вас. — Переводила Франси. — А это — скарификатор, с его помощью он возьмет кровь из пальца для анализа. Это необходимо чтобы определить группу вашей крови, ее чистоту, а также болезни, которые вы перенесли в детстве и к которым склонны в будущем. Результат в дальнейшем повлияет на ваш распорядок, которому вы будете следовать в течение всего срока, установленного в договоре.
— Скажи, что я все поняла и благодарю его за пояснения.
— Di niente. — Ответил доброжелательно доктор после того, как блондинка перевела ему мои слова.
Вышла я оттуда спустя минут двадцать. Потому что синьор Мелчиоре еще долго изучал образец моей крови под микроскопом. А когда закончил, что-то сказал моему хранителю. Их разговор определенно был очень интересным, потому что они даже успели о чем-то поспорить на повышенных тонах. Под конец к микроскопу подошла и Франси.
— Netta. Capisci? — Усмехнулся док, пошарив по карманам. В итоге он нащупал портсигар, поднимаясь со своего места и идя в сторону двери.
— Я вынуждена вас покинуть. — Пробормотала глухо Франси, подходя ко мне. — Через минуту придет лаборантка, которая возьмет кровь из вашей вены. Придется немного потерпеть. Я вернусь за вами через полчаса.
Возможно, виновато освещение, но она казалась бледнее и угрюмее, чем до того, как мы оказались в этом кабинете. А может все дело в этом итальянском эксцентричном докторе. Или моей крови?
— Что-то случилось? Она плохая? — Нахмуренно поинтересовалась я.
Если бы она ответила утвердительно, я бы, вероятно, растерялась, не зная как реагировать. С одной стороны, это хорошо, меня как бракованный товар вернут домой (я надеялась). С другой, порченая кровь — не повод для радости.
