Что, и это мой дом — яма, которая глубже и грязнее?
Теперь у меня сна не было ни в одном глазу. Хотя было бы здорово, если бы происходящее оказалось простым бредом подсознания. Судя по тому, как рядом со мной обмерла Аги, я не единственная, кто мечтает о забвении.
— Ну, до Ганзы я пока еще не докатился, так что, опираясь на твои слова, мне еще есть к чему стремиться… — Кажется, в доме как-то резко похолодало. — Ты же говорил, что не причинишь им вред? С каких пор ты бросаешь слова на ветер?
Проклятье, он ведь специально дразнил его.
— Поднимайся, я пришел за тобой.
— А я до последнего рассчитывал, что ты просто проходил мимо. Я ведь еще даже чай не допил. Ты не хочешь присоединиться?
— Твоему своеволию пришел конец, Каин. — Проигнорировал его господин с синим шейным платком. — Ты уже довольно давно испытываешь терпение. Мое и Ганзы.
— А я-то думал, что предела не имеют только глупость человеческая и твое терпение. Жаль, что ты подкачал, братец.
— Я выбрал тебе невесту. Это решено и обсуждению не подлежит.
Мой взгляд бегал от одного человека к другому, следя за тем, как они перебрасываются фразами, словно играя в мяч. И теперь я уставилась на лжемонаха, ожидая его подачи, но тот молчал. Ошарашено и тупо. Видимо, заявление про его невесту было подлым крученым броском.
— Вообразил себя моим отцом? — И опять стало холодно, как на Южном полюсе в июле.
— Твоя память так же коротка, как и у твоих человеческих девиц. Напомню, отец, прежде чем уснуть, завещал именно мне эту обязанность.
Очевидно, упоминание «девиц» монаху не понравилось.
— Аман! — Прорычал он, заставляя меня сглотнуть и вжаться в спинку стула.
Отстранено я заметила на своей руке чужую: Аги буквально впилась в мое запястье своими ногтями.
— Я затронул эту тему не случайно. — Спокойно продолжил незнакомец. — Твоя последняя… покинула наш мир. Это событие и подтолкнуло меня к принятию подобного решения.
Долгое молчание прервалось судорожным мужским выдохом.
— Ее звали Эмили. — И на этот раз голос Каина (с ума сойти, он лгал даже насчет своего имени) звучал не угрожающе, а обреченно.
Новость так его задела, что у парня отпало всякое желание пререкаться.
Не знаю, как долго длилась эта тишина, но лично для меня это было пыткой длинной в вечность. Первым заговорил Каин.
— У меня есть условие.
— Ну еще бы. — Устало сказал Аман, вопреки тому, что он явно был доволен результатом. Мужик добился своего в короткий срок и с минимальными затратами. И теперь его «ну еще бы» не означало отказ. — О людях я позабочусь.
