— Но ты сказала, что он извинился сегодня. Я уверена, если он сказал, что оставит тебя в покое, то так и будет.
— Да, возможно, — я могла только надеяться на это. Но с кемпингом сегодня, шансы были невелики. — Кстати, ночевка, на которую я хотела пойти отменена. Вместо этого, они пригласили меня пойти в поход в лес. Ты и дядя Джек не против?
— Конечно. У нас должен быть где-то в подвале спальный мешок для тебя. — Пэм сделала паузу. — Ты выглядишь обеспокоенно. Думаешь, Тони тоже там будет?
— Я знаю, что будет. И это будет так интересно, — добавила я, взглянув искоса в свою чашку. Но я уже чувствовала себя немного лучше. Затем я вздохнула, поставила чай вниз, и склонила голову к моей тете на плечо. — Всю мою оставшуюся жизнь будет так же сложно с парнями?
Пэм прижалась щекой к моим волосам.
— Эмм… это вопрос с подвохом? — Она обняла меня сильнее, и мы обе засмеялась. — Но станет немного легче, когда они повзрослеют, милая.
— Когда кто повзрослеет? — Голос Хлои донесся до нас из кухни. Я подняла голову за долю секунды до того, как она появилась в дверях столовой. Её шокированное выражение, когда она увидела меня в объятиях ее мамы, заставило волосы на затылке встать дыбом. Яблоко выскользнуло из моей руки и упало на кафельный пол, закатившись под стол.
Я полностью пропустила её возвращение домой. Ужасная ошибка. Я нырнула под стол и подняла фрукт.
Тетя Памела казалось, не заметила шок у меня или у Хлои.
— Мы говорили о мальчиках, — она ответила своей дочери. — Сэм только, что поняла, какими сложными они бывают.
— Уже? — Хлоя повернулась ко мне и послала улыбку, которая не имела ничего общего с дружелюбной. — И так, ты все еще тусуешься с теми лузерами?
— Хлоя, что в тебя вселилось? — Пэм выкрикнула прежде, чем я успела втянуть воздух, чтобы ответить, и, держа руки на столешнице, она встала. — Меня не волнуют твои грубые манеры по отношению к Сэм в последнее время. Она член этой семьи и ты извинишься перед ней сию же минуту.
— Что? — Хлоя озадачено засмеялась.
— Ты слышала меня.
Как и ожидалось, Хлоя не извинилась, и мне было, на самом деле, плевать. Но то, что она сказала своей матери, потом застало меня врасплох, и, поразило меня до ошеломленного молчания.
— Так, значит, теперь ты любишь ее больше родной дочери? — Моя кузина направила снисходительный взгляд на меня. — Эту маленькую негодяйку, которую оставили на нашем пороге. Мне следовало знать, — она повернулась на своих каблуках и устремилась прочь.
