Она ахнула, когда мое лицо оказалось в нескольких дюймах от ее.
Вода капала с моих волос на ее милый вздернутый носик. Упавшая капля хотела, чтобы я убрал ее поцелуем. О, парень. Почему эта девушка так возбуждала меня?
Она не была Лизой, я пытался спорить с собой, она кузина девушки, которая собиралась разрушить мои последние годы в средней школе ложью. Я не мог доверять Сэм. Не хотел.
Но я чертовски хотел поцеловать ее пухлые губы.
Осознавая, что я не двигался в последнюю половину минуты, а только смотрел в большие карие глаза Сэм, я немного опустил подбородок. Просто так, чтобы кончик моего носа убрал эту каплю дождя с нее.
Дыхание Сэм ускорилось. Почти на уровне ее глаз, я мог чувствовать его тепло на своей холодной коже. Ее руки коснулись моей груди, неуверенно и легко.
— Ты не должен этого делать, — прошептала она.
Я не должен целовать ее?
— Почему нет? — наклоняясь немного больше, я казался себе более осторожным, чем я думал. Видя кончик моего носа около щеки Сэм, я закрыл глаза и вдохнул фруктовый аромат ее волос.
Ее губы, задевающие мою щеку, вызвали дрожь внизу спины, когда она ответила:
— Потому что, ты на самом деле этого не хочешь.
Две минуты назад я, возможно, согласился бы. Но прямо сейчас я не мог вообразить ничего, что сделаю с большим удовольствием, чем поцелую ее. Всего одно короткое прикосновение к той пухлой нижней губе. Тогда я отступил бы. И все было бы прекрасно.
— А ты хочешь? — я вздохнул и нежно поцеловал ее позади ее уха.
Сэм не двигалась, она вздохнула, просовывая пальцы под лямки рюкзака.
— Это не важно.
— Это важно для меня.
— Я не могу понять, что у тебя внутри.
— Ты не поймешь.
— Посмотри, вот в чем проблема, — почти жаловалась она.
— Ты смущаешь меня. Все, что ты говоришь, кажется, расходится с тем, что ты делаешь. Это действительно — плохая идея. — Несмотря на ее слова, она наклонилась ко мне, прижимая свою щеку к моей. Ради бога, и кто теперь лицемер?
Её кожа была восхитительно нежной, заставляя меня потереться об ее щеку.
— Звучит так, как будто ты никогда не делала ничего глупого в своей жизни, — шептал я ей в ухо.
— Не такого как это. Я думаю, что это изменило бы слишком много… для меня.
Мои ладони все еще касались скалы позади нее, я коснулся ее лба и смотрел ей прямо в глаза.
— Ты слишком много думаешь, Пружинка. — И говоря это, я наклонил голову и приблизил свои губы к ее, не оставляя ей никакого выбора.
Она хотела. Я хотел. Что меня останавливало?
