Нет. Она посветила виртом на мордочку зверя. Выпуклые глазища вглядывались не в выход из проулка. Они смотрели ближе. На дверь в комнату Дэниела.
Поколебавшись, девушка сделала привычные четыре шага к двери Дэниела. Посветила на неё виртом и озадаченно нахмурилась. Дверь приоткрыта. Даже зазор виден между самой дверью и косяком. Приоткрыта? Здесь, в бандитском районе?
Луис осторожно стукнула в дверь кончиками пальцев.
Отклика нет.
Тогда она решилась и вошла, уже захлопнув за собой дверь. Мало ли… Если её внимание направили на неправильность в жизни, ещё не значит, что эту неправильность не заметит кто-то другой, для кого человеческая жизнь ничего не значит.
А захлопнув, включила свет.
Дэниел лежал рядом с кроватью, расслабленно, раскинув руки. Так, как он упал пьяным там, у контейнеров. Луис с облегчением засмеялась и поспешила к нему помочь.
Два шага — и с плеча раздался резкий шип. От неожиданности девушка застыла на месте. Посмотрела на неподвижное тело, затем на своё плечо.
— Он же… Пьян?
Но теперь Прести молчал. Только глазища сияли мрачной зеленью.
Луис уже встревоженно наклонилась над неподвижным телом Дэниела и только протянула руку, как отдёрнула её. Странная мысль закралась: а если это не Дэниел? Ну нет — возмутилась она тут же. Как это не Дэниел? Одежду его она наперечёт знает! Это его джинсы, его куртка и даже его ботинки!
— Дэниел! — позвала она на всякий случай. А потом решительно отложила футляр с гитарой и, крепко взявшись за плечи мужчины, приподняла его перевернуть.
Тяжёлое тело едва не выпало из мгновенно ослабевших пальцев, когда она увидела его лицо. Сплошная чёрная маска, до сих пор кровоточащая.
— Господи, Дэниел…
Она снова положила его на пол, быстро сняла с себя плащ, быстро побежала на его кухню — налить в самую большую тарелку тёплой воды и прихватить все салфетки и бумажные и тканевые полотенца, какие только нашла в его душевой. Перенесла всё к телу Дэниела, вспомнила, где находится домашняя аптечка, и принесла и её.
Утро превратилось в кошмар. Сначала снять видимые следы крови. Потом продезинфицировать имеющиеся рассечения и кровоподтёки. Потом с трудом раздеть тяжёлого мужчину и сдерживать себя, чтобы в голос не плакать над растерзанным телом — впечатление, что Дэниела чуть не под колёсами давили. Но на плач времени нет. И тогда вынужденная деловитость перешла в новое качество — в ненависть к тем, кто сотворил с Дэниелом весь этот ужас. И, ненавидя и размышляя о случившемся, Луис осторожно вминала в кожу гель, убирающий синяки. Геля, кстати, в аптечке Дэниела оказалось много. Он специально купил всё это? Предполагал, что так дело обернётся?
