Она от смущения несла чушь и понимала это. Ведь короткая полупрозрачная туника открывающая одно плечо действительно надета для него.
- Ну если для графа... - протянул Глацием, и по его улыбке было видно - Люциате он не верит. В первую секунду ей захотелось поспорить, как-то доказать, что действительно не для него. А потом она вспомнила, зачем всё это затеяла и какой цели добивается, да и рюмочка коньяка добавленная в отвар для пущего эффекта требовала говорить правду, поэтому сказала:
- А если для тебя, тогда что? - и пристально с вызовом посмотрела на некроманта. Тот, кажется, немного растерялся.
- Ты меня удивляешь...
- Только удивляю?
- Не только... - в этот момент малышка, до этого спокойно сидевшая на руках Глациема, с силой вцепилась тому в волосы. - А, черт, больно же. Деточка, отпусти волосы!
Но девочка не собиралась отпускать такую замечательную игрушку. Только совместными усилиями обоих взрослых, а так же благодаря взятке в виде нескольких игрушек, волосы были освобождены, а ребенок отправлен на ковер.
Лю как-то естественно потянулась к волосам Глациема и пригладила пряди, растрепанные рукой малышки. Он поймал её руку и прижал к своей щеке.
- Спасибо...
- За волосы? - можно говорить себе сколько угодно, что она собралась его соблазнить, только чтобы не попасть на некромантский алтарь. Но нельзя отрицать, что, когда он так держит её руку, в сердце поселяется что-то огромное и невесомое, требующее выхода и каких-то действий. Например, поцеловать этого пугающего и притягательного мужчину.
- За волосы тоже, - он улыбнулся и легко коснулся губами её ладошки. В этот миг невесомое внутри разрослось и заполнило всю, до кончиков волос, Люциату.
- Эй, голубки, ваш ребенок уже в камине сидит, - Ди как всегда за всем следила.
ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ЧАСОВ ОТ НАЧАЛА ПОСЛЕДНЕГО ЗАДАНИЯ.
Вопли в стиле "я убью эту ведьму!" уже не озвучивались. Теперь они тихо записывались в подсознание, где и строились планы мести. Изредка в сознание, если хватило сил пробиться, отправлялись соблазнительные картинки расправы над этой в высшей степени вредной особой. В основном сознание было занято присмотром за детьми, сменой подгузников и попытками детей покормить. Дети росли стремительно, на вид им можно было дать уже около года. Это значит, что они уже ходили, пытались бегать и лезли всюду, где можно было пролезть, и особенно туда, куда пролезть невозможно. Есть они просили каждые пол часа, но при этом большая часть продуктов оказывалась где угодно, но только не в детских животиках.
