– Ну, ты уникум! А что особенного! Нечего жаловаться на тяжелое дежурство. Сам себе создал тяжесть. Лишнюю. «И аппендицит, – говорит, – технически сложный был». Сказал бы сам, что зря делал его. Нет, на всякий случай стал оправдываться.
– А ты то. Ты ведь тоже всегда оправдываешься. А то и вину на другого норовишь свалить. Ты же тоже с ним дежурил. Ты где был? Все на него переложил, а еще и ворчишь. Ты же мне сам зачитывал из какой-то книги, помнишь, что в основе самых различных бед людских и особенно бед человеческих взаимоотношений лежит это неистребимое желание оправдаться и свалить вину на другого. Как Адам на Еву, а Ева на змия – первородный грех. Теоретически ты все понимаешь, а практически – на него все сваливаешь.
– Нет, ты уникум. Я ж не про то тебе говорил. Я говорил, что все вокруг надо на себя опрокидывать. Например, я молодой и здоровый, но когда я вижу лысину своего друга детства – это я, когда я вижу седину своего друга детства – это я.
– Хорошо же ты хочешь устроиться. Все на себя. Это, малый, ты уникум. Душевный комфорт себе создаешь, – усмехнулся Мишкин.
Телефонный звонок.
– Евгений Львович, вас.
– Я слушаю.
– Евгений Львович? Здравствуйте. Это Нина, Жень.
– Да, я вас слушаю.
– Тебе неудобно, Женя, сейчас?
– Да, у нас конференция.
– Ну ладно. Я потом. А сейчас минутку только. Мог бы ты посмотреть и, если надо, соперировать одну мою знакомую с холециститом, с камнями.
– Пожалуйста.
– Завтра она придет к тебе в больницу.
– Хорошо.
– Около десяти утра. Да?
– Хорошо.
– Спасибо, Женя. А я еще раз позвоню. Хорошо? До свидания.
– Хорошо, до свидания. Вошел Агейкин:
– Когда же мы, Евгений Львович, станем соблюдать расписание операций, понимаете! Опять сегодня все поломали. Опять не так, как было написано вчера.
– Да, это верно, Лев Павлович. Это я виноват. Да и вы. Вы по дежурству положили больного с грыжей. Четверг же. Если мы его сегодня не прооперируем, то получится четыре дня до операции. Только в понедельник. Предоперационный койко-день для грыжи слишком большой будет. Решил ограничиться одной койко-ночью – назначил на операцию. Может, и не надо было с ходу. Но, с другой стороны, знаешь, сейчас считается, что чем больше больной до операции лежит в отделении, тем больше у него шансов набраться не поддающегося антибиотикам так называемого госпитального стафилококка, то есть больше шансов для осложнения. А вообще-то нехорошо, конечно.
– Конечно, нехорошо. Сестры обижаются. Никогда, говорят, не знаем, как изменится операционное расписание.
