Марина Васильевна уж думала, нельзя ли под каким нибудь предлогом прекратить временно работу хирургического отделения и весь персонал отделения направить на подготовку корпуса и оборудования. Конечно, строители должны им сдать весь корпус уже готовым, с расставленным полностью оборудованием, но тогда придется очень долго ждать, а между тем семиэтажный хирургический корпус уже стоит готовый. Как быть дальше, решили думать после сегодняшнего субботника.
С большим трудом районные организации разрешили Марине Васильевне провести субботник прямо в больнице, назвав это субботником по уборке территории. Вообще этого нельзя, ей объяснили, вернее, объясняли, что, поскольку медики не создают материальных ценностей, матценностей, говорили ей, и поскольку в народную копилку после субботника в больнице они ничего не положат, то им, работникам здравоохранения, надлежит этот день провести где нибудь на производстве в районе или на плодоовощной базе. Врачи больницы предлагали отдать в наркопилку один рабочий день – это около пяти рублей – или дежурство одно – это больше десяти рублей. Но районные организации с этим не могли согласиться, сказали, что это совсем не то. После больших дебатов, просьб, уговоров разрешили части персонала остаться в больнице и заняться новым корпусом и территорией больницы, а часть сотрудников уже вчера была на плодоовощной базе. Перебирали и грузили картошку. Заработали в среднем на одного работающего сорок семь копеек. Руки после этой работы остались относительно сносными – оперировать можно было.
Сейчас была проблема найти варежки – перетаскивать оборудование в ящиках голыми руками опасно: можно испортить руки.
В конце концов все наладилось, все нашли, все устроилось.
Начали.
Вчетвером нести один операционный стол очень тяжело.
Мишкин. Не стони, не стони – неси. Здоровый мужик, – это он Онисову. – Что тебе станется.
Евгений Львович несет впереди и распахивает дверь собою. Рядом около дверей стоит строительный рабочий. Стол пронесли. Старшая сестра издали наблюдает. И издали же кричит рабочему:
– Ну что стоишь без толку! Не можешь двери закрыть. Холод напускаешь. Холодно ж на улице.
– Кто открыл, тот пусть и закрывает.
Врачи со столом поравнялись с рабочим. Агейкин уже совсем было рот раскрыл, наверное решил тоже включиться в воспитание рабочего, но Мишкин успел раньше:
– Будьте добры, закройте дверь, пожалуйста, за нами. Закрыл.
Поднесли стол к лифту. Оказывается, лифт еще не пустили. Надо ждать.
