Но этот символ был иным. В полумраке казалось, что его сильно запутанные линии движутся сами по себе — знак как-то влиял на восприятие. Нечто в самой форме татуировки, напоминавшей звезду, беспокоило хозяина винтовки, и он снова поднял взгляд к полным слёз глазам серва.
— Кому ты посвятил себя?
— Магистру войны, — ответил Литэ, но явно заученно, как будто не раз репетировал эти слова.
— Гору, — добавил матрос, словно неясно было, о ком идет речь.
— Почему ты лжешь мне? — придвинулся человек в маске, поднимая примитивный нож.
Инстинктивно отшатнувшись, Литэ тут же замер — сзади ждала раззявленная пасть бездны.
— Я не лгу! — возразил он. — Магистру войны… Слава…
Серв неопределенно взмахнул руками, словно какой-то приверженец старых религий во время молитвы.
— Славься, Гор! Смерть…
— Скажи это, — ржавый клинок плясал перед человечком. — Почему ты не договариваешь? Ты ведь один из них, верно? Так скажи это.
Потерпевший крушение понукал матроса, подталкивая его свободной рукой.
— Смерть…
Императору. Непроизнесенное слово висело в воздухе, и все же Литэ не мог вымолвить его.
Почему? Понимал ли этот незначительный человечек, что сейчас умрет? Возможно, в свои последние минуты он раскаивался в совершенном предательстве?
Хладнокровный убийца вновь улыбнулся при этой мысли. В свое время все, вставшие под знамена отступника, заплатят за сделанный выбор — от могущественнейшего примарха до ничтожнейшего матроса.
Предатель есть предатель, сказал он себе, и смерть — расплата для каждого из них.
— Я не предатель! — внезапно выкрикнул Литэ, брызгая слюной.
Неужели я произнес последнюю мысль вслух и не понял этого?
Человек в маске нахмурился, недовольный собой.
— Смерть… вам всем, паскудные шлюхины дети! — вдруг раскрасневшись и покрывшись потом, с бессильной яростью заорал матрос. Это было истинное отчаяние, сокрушившее все преграды при осознании близкого конца и того, что теперь ничто уже не имеет значения.
— Я больше не повторю тех слов! — вопил серв, и его голос уносился вдоль по ущелью гулкими, неразборчивыми отзвуками эха. — Я отвергаю вас всех, слышите?! Убейте меня за это! Но я умру с чистой совестью! Я — сын Хтонии, верный Терре и Императору Человечества!
— Правда?
— Десять поколений! — яростно орал Литэ. — Отцы и матери, сыновья и дочери — мы вкалывали на этом корабле во имя Лунных Волков!
Матрос поднял голову, и по его лицу пробежала тень глубокого горя, словно человечек смотрел на любимого человека, умирающего от ран.
