— Кажется, они с нами разобрались, капитан, — отметил тот.
Акрор настолько широко ощерился в гримасе ненависти, что рот наполнился кровью. Оглянувшись, капитан увидел, что вражеский отряд перегруппировался, и теперь стена призраков приближается к двоим выжившим.
— Но ещё не победили, — бросил он Склиру, устремляясь на север, в лабиринт монументов. Боевой брат последовал за Акрором, их тяжелые шаги сокрушали в прах мемориальные плиты. Повернув было на восток, капитан вдруг остановился и затих, прислушиваясь.
— Они приближаются, — произнес Склир.
Барабанный бой вражеских шагов оставался непоколебимым.
— Отлично, — ответил Акрор. Он снова перешел на бег, направляясь к библиариуму, где ждали три полных отделения Роты Страдания. — Мы не отступаем, а ведем их в ловушку.
Ход сражения остался неизвестен Хатии Керемон. Как только началась перестрелка, она снова устремилась вперед, стремясь провести подчиненных по Дороге Памятников целыми и невредимыми. Там, у библиариума, все они исполнят свой долг, действуя по обстоятельствам. Если её и всех остальных ждет гибель — пусть так. Если их непреклонность пред лицом врага окажется бессмысленной — пусть так. Они умрут с честью, а в эту первую ночь зимы даже такое удалось немногим.
Несколько раз Хатия оглядывалась, но в туманной тьме ей мало что удалось рассмотреть. Зато услышала она многое — звучный рёв болтеров, вой цепных мечей, от которого стучали зубы, и грохот взрывов. Однажды мгла на мгновение рассеялась, и Керемон разглядела очертания гигантов, облачённых во мрак и кости. В её сознании возникли образы методичной, беспощадной войны, ведомой созданиями, безжалостными, как сама смерть.
Больше Хатия ничего не хотела видеть, но по-прежнему заставляла себя оборачиваться. Пусть в прошлом Керемон не сталкивалась ни с чем, хоть отдаленно напоминающим ужасы сегодняшней ночи, но знала, что долг приказывает ей противостоять кошмарам. Имперский командующий и верховный куратор — Хатия Керемон поклялась положить жизнь ради защиты Мнемозины и сохранения великих исторических трудов библиариума.
Воистину, не было чести превыше этой.
Но благородные мысли Хатии накрывала тень страха. Предатели принесли с собой ужас смерти и поражения, но те, другие космодесантники, пугали её ещё сильнее. Керемон не знала, кто — или что — они на самом деле.
Или всё же знала? В своем время, на службе в Имперской Гвардии, Хатия слышала кое-какие истории, передаваемые шёпотом. Вознесшись до имперского командующего, она открыла для себя ещё парочку легенд. Молва дала имя этим космодесантникам, имя, основанное на слухах, а не на надежных источниках. Под саваном тьмы, окружавшей Проклятых, скрывались тайны, великие и внушающие страх. Само существование загадочных воинов бросало вызов благородной цели библиариума Мнемозины и подобных ему информационных архивов в других системах.
