Ага, потрясающе.
Архангелы ещё те мудаки.
– Но господин, вы должны что-то сделать. Вы... раздражительны.
Раздражительный? Зубал еще не видел раздражительности. Из-за раздражения последний помощник Азагота рассыпался на части.
– Отошли женщину обратно и скажи пусть передаст своему начальству, что... хотя нет, подожди. Пусти ее сюда. – Закинув обутые ноги на свой рабочий стол, Азагот злым движением сломал пробку на бутылке с алкоголем. – Я сам передам ей свое послание.
– Как пожелаете.
Зубал низко поклонился и вышел. Спустя несколько секунд он вернулся с высокой, статной брюнеткой в белой с рубиновым мантии, и Азагот застонал. Эта – не из тех ангелов, что приходят покувыркаться в сене.
Мариэлла оказалась небесным посланником и пронеслась по комнате с высоко поднятой головой, словно владела этим местом. Ее размашистые шаги были уверенными и дерзкими.
– Азагот, – начала она, вся такая задиристая и вздорная, – пришло время прекратить игры, в которые ты играешь, и снова взяться за работу.
Он окинул ее взглядом, вопиюще демонстрируя, что оценивает для секса. Она не опустится до того, чтобы переспать с ним, но Азагот решил создать впечатление, что хочет покувыркаться с ангельшей.
– Так ты вызвалась развести для меня свои ноги?
Она сжалась от его грубости, подтверждая его догадку. Большинство ангелов такие чопорные.
– Я посланница, а не наложница. И пришла сюда, чтобы убедить тебя, перестать быть дураком.
– Ах. – Не отрывая взгляда от ангельши, Азагот поднёс бутылку к губам и сделал глубокий, длинный глоток, наслаждаясь сладким жжением жидкости, льющейся в горло.
Он пил пока Мариэлла не скривилась, осуждающее выражение угрожало раскрошить ее кожу, и с преувеличенным наслаждением, Азагот облизнулся и вытер рот тыльной стороной ладони.
– Так, вот в чем дело. Я не собираюсь больше с тобой торговаться.
– Нет, собираешься.
Осторожно поставив бутылку на блокнот, Азагот поднялся на ноги и обошел стол, отмечая, что ангельша пыталась удержать свое ущемленное выражение, пока ее медные глаза оценивали его с головы до ног.
Ей понравились его слаксы и водолазка..., и то как она напряглась говорило, что Мариэлла презирает то, что он ей может нравится. Боги, он любил пакостить ангелам.
– Или что?
– Либо, – ответила она, низким от унынья и обреченности тоном, – мы заменим тебя.
Азагот засмеялся.
– Хорошо. Замените меня. Я застрял в этом царстве на тысячи лет, не имея дел ни с кем, кроме демонов, злых людей, и ангелов, которых должен обслуживать по требованию Небес. Кто-то другой может заняться этой дерьмовой работой.
