Поразительные глаза Азагота сощурились.
– Тогда почему ты согласилась стать моей супругой?
Лиллиана не была уверена, что готова ему рассказать. На ум приходили ненамного более унизительные и оскорбительные вещи, чем попытка объяснить, что нахождение здесь было менее неприятным из двух ужасных вариантов.
– Сперва, почему бы тебе не рассказать зачем тебе это нужно?
Если сначала она думала, что у него холодный взгляд, то теперь глаза Азагота покрылись льдом.
– Очевидно, я желаю супругу.
– Но почему?
Он улыбнулся, такой же замороженной улыбкой, как и его глаза.
– Сколько тебе лет? – спросил Азагот, игнорируя ее вопрос.
– Скоро будет мой четыреста тридцать шестой день рождения.
Он с отвращением фыркнул.
– Так трогательно юна. – Его взгляд проделал долгое, оценивающие турне по ее телу, и Лиллиана ощетинилась. – И ты одела белое. Твоя идея? Или архангелы отправили тебя ко мне с видом девственницы приготовленной для вулкана?
Это он верно подметил.
– Это была не моя идея.
– Но девственница ли ты? – спросил Азагот, и вау, у него есть яйца не так ли. Нет, девственницей она не была – по крайней мере, не в одном из смыслов этого слова, но черт возьми, не собиралась дарить ему удовлетворение своим ответом. Пока Лиллиана сохраняла молчание, Азагот выругался. – Ты девственница, отвечай?
– Говоришь так, словно спросил, не таракан ли я. Насмешка звучала получше.
– Девственный таракан. – Его рот дернулся в усмешке. Что за странное чувство юмора. Азагот вернулся к своему столу и вытащил пакет из выдвижного ящика. Обернутая золотым шелком упаковка, была перевязана красным атласным бантом. Он протянул его ей. – Ты оденешь это.
Она не знала, что находилось внутри пакета, но с таким его отношением скоро узнает.
– У меня есть своя одежда, но спасибо.
– Твой багаж с Небес задерживается, – сообщил он, и Лиллиана заподозрила, что он имеет к этому какое-то отношение. – Так что, нет, у тебя нет одежды. Будешь носить, то, что я тебе дал.
Тогда ладно. Вопрос больше не состоял в том, понадобятся ли ей все тридцать дней, чтобы решить хочет ли она остаться. Вопрос был в том, как скоро она сможет отсюда выбраться. Если так будет продолжаться, она окажется за дверью уже через час. К черту хроногласс. Эктомия начинала казаться все лучше и лучше.
– Знаешь, что, – отрезала она. – Я одену то, что находится в этом пакете, если ты начнешь использовать такие слова как "пожалуйста" и "спасибо". И если перестанешь быть таким придурком.
