Лобовая атака здесь не годилась. Никто не любит слышать правду и тем более никто не хочет брать на себя ответственность и принимать решения. Здесь необходимы помощники, которые, как правило, вьются вокруг руководителя фирмы и являются специалистами в той или иной области.
Алгоритм принятия решения любого руководителя достаточно прост. Он либо самостоятельно принимает все решения, либо делегирует их своим помощникам. В первом случае это очень занятой человек, спешно и порой неумело управляющий бизнесом, во втором – человек, окруженный свитой. Причем, свита зачастую кормится из рук руководителя, не принося в предприятия реальных денег, а занимается подачей умных советов. Такого умника и искал Ледов. Советник, специалист, гуру, ни за что не ударит лицом в грязь, тем более на глазах руководителя. Он жонглирует профессиональным сленгом, а если это касается изобразительного искусства, то зачастую уповает на классиков, стили и модные тенденции.
Вести умные разговоры об искусстве было совсем не сложно. Никто не отличал ван Гога от Пикассо, и Ледову часто удавалось «развести» собственника, хотя это и было противно.
Правду матку Ледов стал резать гораздо, гораздо позже: у Брагина, его бывшего директора и по совместительству запойного алкоголика.
Двухнедельный цикл Брагина повторялся с невероятным постоянством и, как правило, начинался в пятницу. Он расслаблялся, как сам говорил, двумя бутылками «Рыгаловки», т.е. коньячной настойкой на рябине или клюкве. Затем уходил в разнос, а к понедельнику все еще был в задницу пьян. Во вторник его тянуло на разговоры по душам, в среду он похмелялся, а в четверг болел с похмелья. В пятницу Брагин превращался в тень, появляясь на фирме только в случае крайней необходимости. Следующую неделю он приходил в себя, а в пятницу цикл начинался заново. Иногда он смещался на трехнедельный, когда директору удавалось пропить две недели подряд, но бывало такое достаточно редко.
В общем, директор Ледова был большую часть времени пьян, весел и его тянуло на разговоры. Он часто вызывал кого-нибудь из работников, сажал в «Мерседес» и «показывал» музыку.
Через два часа издевательств, как правило, человек глох, словно от выстрела РПГ, но робел и уходить боялся. При этом довольный Брагин настойчиво задавал один и тот же вопрос:
- Ну, как музыка?
Народ всегда соглашался, что музыка хорошая. Первым человеком, усомнившемся в этом, был Ледов. Нет, он сказал, гораздо более обидную фразу, будто у тракториста динамики значительно лучше. Какое кощунство.
