Почти час прождали автобус, но на берегу это не беда. Народу набралось полно: все больше старики, пенсионеры, вроде нас и постарше, дети – их внуки и внучки, а средняя прослойка редка: нужно кому-то и торговать – иначе теперь не проживешь. Разговоры, разговоры: о поздней весне, о трудной жизни и надвигающемся жарком лете…
Обдав пылью, подошел автобус. Взяли штурмом и даже сидели. Калымный – за плату.
В дачные дела можно влюбиться, и тогда прощай научное творчество: мысли и слог становятся твердыми и заскорузлыми, как руки. Но зато воздух лечит, Волга – лечит, маленькие, но решаемые заботы лечат.
Почки набухают, уже пахнут, каждая на свой лад. Запах растертой смородиновой почки до дому довозишь. Листья подрастут – опять будем пить чай со смородиновым духом. Так хочется жить по-человечески…
Апрель. Встретились тревожные стихи:
Мне стыдно, что «быть» и «не быть» – в компетенции сытого быдла.
Мне стыдно.
Мне страшно, что каждый второй мог бы тупо забыть о вчерашнем.
Мне страшно.
Мне горько, что только одни разговоры, а толку – нисколько.
Мне горько.
Мне стыдно, мне страшно, мне горько, а им – наплевать.
Мне душно, когда они смотрят в экран, улыбаясь радушно.
Мне душно.
Мне больно, когда они лезут в карман, ухмыляясь довольно.
Мне больно.
Мне гадко, когда призывают к порядку.
Мне гадко.
Мне душно, мне больно, мне гадко, а им – наплевать.
Ты нищий. Их жены не в банках, а в банках держали деньжищи.
Ты нищий.
Ты скромный – их дети за толстой стеной возводили хоромы.
Ты скромный.
Ты смирный – их внуки горланили – «хайль», веря в силу фамилий.
Ты смирный.
Ты нищий, ты скромный, ты смирный. А им – наплевать.
Наплевать с колокольни Ивана Великого!
Трудно интеллигенции, плачет интеллигенция, видит интеллигенция, но дела не видно…
* * *
Апрель. Краткие заметки. Вокруг все больше жителей 53-го, российского, штата США. Саратов: весенне-торговый разлив. Крысы с корабля бегут по разным причинам: от невыгодности, от опасности, от себе подобных, чтобы не сожрали.
Чиновник: «Получая такую зарплату, я не могу быть в оппозиции к антинародному режиму».
Жизнь при «Берингем-Ингельхайме» (фармацевтическая фирма – основной спонсор бывшей советской пульмонологии) продолжается. Только на берегах Волги об этом забываешь.
Прототипом скульптуры Партократа должен быть Е. Б. Н. Когда-нибудь такая скульптура появится.
Раньше были витрины «На злобу дня», теперь вся жизнь на злобу дня.
Впечатления одного дня…
В районе городского парка загорелся дом. Огонь перекинулся на соседний, позже запылали еще три – дома были деревянные. Приехавшая пожарная машина включилась в систему, в которой не оказалось воды. Попытка откачивать воду из озера оказалась неудачной: шланги забило грязью. Трещали балки, гудела кровля, орала женщина, взывая о помощи, с которой никто не спешил. Горе бедняков. Ссылки на Водоканал. Безразличие администрации: «лучшее из лучшего для немногих (погорели десятки семей) – комната в коммуналке»…
