Рид открыл глаза и увидел перед собой лицо стюардессы.
— Вы, кажется, легко отделались, сеньор. Как вы себя чувствуете?
— В общем-то сносно. — Он с трудом сел. На лбу у него вздулась шишка, на левой руке и на боку расплылись пятна крови. — А как вы?
— Вполне терпимо.
— Что с другими?
— Погибли… Одна женщина еще жива. — Девушка помолчала и нехотя добавила: — Герру Каппелману более или менее повезло — у него только сломана нога.
Рид посмотрел в том направлении, куда показала стюардесса. Там, привалившись к дереву, сидел мертвенно-бледный, с опухшим лицом Каппелман. Правой рукой он сжимал сломанную ногу, а в левой держал портфель. Позади Каппелмана, зарывшись носом в мягкую почву, лежал изуродованный самолет. Хвостовой части и одного крыла не было совсем, фюзеляж торчал почти вертикально, словно гигантский обелиск. В воздухе стоял сильный запах бензина. Около обломков самолета лежали тела двух погибших мужчин, рядом с ними распростерлась женщина. Она пошевелилась, чуть слышно застонала и умолкла.
— По-моему, умерла, — заметила девушка таким спокойным, равнодушным голосом, что Рид невольно подумал: «Она все еще не оправилась от потрясения».
— Здесь нас трое, — сказал он. — Больше никто не спасся?
— Затрудняюсь сказать.
— Криков о помощи вы не слышали?
— Нет.
— Сколько времени мы уже здесь?
— Думаю, минут десять.
— Но где мы находимся? Вы знаете?
— Когда мы… Когда произошла катастрофа, мы летели по курсу. Кажется, где-то поблизости должна быть Пакина.
— Пакина?
— Да. Но для меня это всего лишь точка на карте.
— Мы сможем туда добраться?
Девушка кивнула в сторону Каппелмана. Рид понял ее.
— Ах да, у него же нога… Но нас будут искать и…
Стюардесса помолчала.
— Искать-то будут, но найдут ли? — вяло заметила она. — Джунгли…
И только тут Рид вдруг с особой остротой ощутил, что всего лишь пятнадцать минут назад он покинул привычный и понятный ему мир и оказался в ином — страшном и загадочном. Да, он уцелел, почти не пострадал, но что из того? Здесь, в этих непроходимых джунглях, он чувствовал себя растерянным и беспомощным, как ребенок.
Он взглянул вверх. Лучи тропического солнца, с трудом пробиваясь сквозь листву, создавали внизу унылый полумрак, напоминавший Риду оранжереи Лондонского ботанического сада с той лишь разницей, что там он не таил в себе ничего недоброго. Рид спросил себя, возможно ли будет разглядеть сверху остатки самолета, и тут же решил, что это маловероятно. Падая, машина пробила в зеленой крыше джунглей лишь крохотное отверстие, настолько крохотное, что его вряд ли можно заметить даже с низко летящего вертолета.
