Гарольд повернулся на стуле, вскочил и нанес удар прямо в лицо Маккензи.
— Ты знаешь, — сказала Мария, — Гарольд и я никогда не делали этого.
— Никогда?
— Не-ет.
— Никогда сейчас или вообще никогда?
— Один раз, может быть. Давным-давно. И даже тогда это было по ошибке.
— Как так?
— Он был рассеян и споткнулся. Упал.
Грабянский расхохотался. «У него, — подумала Мария уже не в первый раз, — прекрасный смех. Громкий и открытый, как у человека, который не боится показаться невоспитанным. Так же не похож на Гарольда, как и во всех других делах. За что бы ни брался Гарольд, у него ничего не получалось. В шкафу с лекарствами целая полка, а может быть, и больше, забита слабительным, и все равно его мучают запоры».
— Бедный глупец не знает, чего ему не хватает, — заявил Грабянский, набирая пахнущую орехом пену в свои ладони и охватывая ее груди.
— Я знаю. — Мария прижалась спиной к нему, развернув свою шею таким образом, что она могла поцеловать его. Ноги Грабянского обхватили ее, его язык оказался во рту Марии. Она почувствовала, как напряглись его ноги.
— Мария, — прошептал он нежно.
— Да…
— Гарольд… Собирается ли он сказать то, что мы хотим от него услышать?
Она освободила голову, так что они снова могли смотреть друг на друга.
— Я не знаю.
— Что тогда он собирается делать? Ты знаешь, иногда, когда людей загоняют в угол, они делают странные вещи.
— Гарольд? — Мария презрительно засмеялась.
Грабянскому нравилось, как ее волосы спускались темной волной с затылка к шее, ему нравилось прижимать к себе эту женщину.
— Когда он встречается с этим человеком?
— Я говорила тебе, что не знаю точно. Сегодня вечером. Должно быть, после студии. — Она наклонилась вперед настолько, чтобы ее рука проскользнула между ними. — Не беспокойся. Тебя ведь не волнует это, правда?
— Нет. — Грабянский покачал головой. Честно говоря, у него не было оснований для беспокойства, может быть, только совсем немного.
— Ты не думаешь, что вода становится прохладной? — спросила Мария.
— Немного.
— Может, нам лучше перебраться обратно на кровать?
— Через несколько минут. А пока полежи.
Маккензи все еще пытался остановить кровотечение из разбитой губы, когда Гарольд Рой выехал с парковочной площадки на своем «ситроене» с такой скоростью, что задымили шины. Ассистентка осторожно прилаживала пластырь к рассеченной губе, а в это время Гарольд обогнал грузовик с пивом, подрезал ему нос и почти тут же вывернул налево на подъездную дорогу к дому.
