В тот вечер, когда семья впервые осталась в доме ночевать, миссис Данвуди поднялась уложить Олив в кровать. Девочка услышала мамины шаги на скрипучей лестнице и неохотно оторвалась от разглядывания картины. Она быстро кинулась в свою комнату и с такой скоростью зарылась в одеяла, что сбросила на пол несколько подушек.
– Приготовилась ко сну, солнышко? – спросила миссис Данвуди, заглядывая в дверь.
– Да.
– Умница. – Ее мать зашла в комнату и присела на краешек высокой, скрипучей кровати. – Тебе удобно?
– Угу, – промычала Олив.
– Я знаю, что нужно время, чтобы привыкнуть, солнышко – и к новой комнате, и ко всему остальному. Но я уверена, уже через пару дней ты почувствуешь себя здесь как дома. Разве это не замечательно иметь такой большой дом и сад, где можно играть?
– Ага… наверно. Не знаю.
– Просто подожди немножко. Сама увидишь.
Миссис Данвуди встала. Матрас легонько подпрыгнул.
– До утра, – прошептала она с порога.
– Э-э-э… мам? – позвала Олив, когда та уже закрывала дверь. – Тут что-то… мне кое-что… не нравится.
– Что?
– Видишь картину у меня перед дверью? Она мне не нравится. Она какая-то… жуткая.
Олив вылезла из кровати и прошлепала в коридор, где стояла ее мама, хмуро разглядывая картину.
– Вот эта, с домиками? – с сомнением спросила миссис Данвуди. – А что тебе кажется жутким?
– Они как будто… – прошептала Олив, чувствуя себя ужасно глупо. – Они как будто боятся. Такое чувство, что они пытаются делать вид, что спят, притихли… как будто идет что-то страшное.
– Хм-м-м, – протянула миссис Данвуди, пытаясь согнать с лица скептическое выражение. – Ну, давай тогда просто ее снимем?
Она взялась обеими руками за тяжелую деревянную раму и потянула. Но картина не двинулась с места.
– Странно, – сказала миссис Данвуди.
Потом попробовала потянуть вверх, на случай если полотно висело на крюке. Но безрезультатно.
– Очень странно.
Крепко упершись ногами в покрытый ковром пол коридора, миссис Данвуди хорошенько ухватилась за нижние углы рамы и дернула изо всех сил. Олив показалось, что либо рама расколется надвое, либо у ее мамы соскользнут руки и она шлепнется на пол. Но ни того, ни другого не произошло.
– Уф! – выдохнула миссис Данвуди. – Намертво застряла. Клеем ее к стене приклеили, что ли… или, может быть, обои со временем слиплись с холстом. Наверное, если ее намочить… – Миссис Данвуди не договорила, мысленно перебирая многочисленные гипотезы.
– Лучше завтра разберемся, – опомнилась она и повела Олив обратно в спальню. – А пока что давай я опять тебя уложу.
