Боже, он их просто уничтожил. Ивы бы слышали, что он говорил о Руфусе Гризвольде, как разгромил бедняжку за то, что он выбрал для антологии такие слабенькие стихотворения. Руфус сидел рядом со мной, и нужно было видеть его лицо: оно стало краснее, чем обивка этих диванчиков.
– Какой стыд!
– Вот почему я так взволновалась, когда сейчас увидела По. Я хотела добыть у него материал для моей колонки, ведь он наверняка опять сказал бы что-нибудь возмутительное. Но он сбежал. Он не сказал вам, в чем дело?
– На самом деле, мы толком не разговаривали. Он только помог мне встать, когда я упала на льду.
В странном оранжевом свете нос мисс Фуллер стал еще более ястребиным.
– Вы уверены?
– Не думаю, чтобы он запомнил меня на вечере мисс Линч.
Она негромко хмыкнула.
– Не обманывайте себя. Красоток вроде вас всегда запоминают.
Мы заказали table d’hote. В здешней гостиной было излишне много мрамора и атласа, а в столовой наблюдался такой же переизбыток массивного дерева. Как я могла тут жить? Это место душило меня своей роскошью.
У нас взяли верхнюю одежду, и выяснилось, что мисс Фуллер в этот раз не надела свой индейский нагрудник, но на ней был браслет, подозрительно похожий на костяной.
– Никто не избежал сарказма мистера По, – сказала она после того, как мы уселись. – Никто, кроме одного человека. И этот человек – вы.
– Я действительно не понимаю.
Она резко засмеялась.
– Ваша скромность пойдет вам на пользу. Мужчинам нравятся такие вещи. Хотела бы я тоже так уметь.
Прежде чем я успела запротестовать, она продолжила:
– Вы были единственным поэтом, о котором он неизменно хорошо отзывался на протяжении всей лекции. Он сказал, что вас ждет «лучезарное будущее». Вы понимаете, какая это роскошная вишенка на ваш торт? Мне сразу захотелось побороться за то, чтоб обзавестись копией ваших работ. Между вами наверняка есть какая-то связь. По не станет никого воспевать просто так, ради собственного удовольствия – этот человек ненавидит нахваливать кого бы то ни было. Давайте, Френсис, скажите. Не для печати, если вам так будет угодно.
Отрицать связь с По значило отказаться от возможности подняться на несколько ступенек по лестнице, ведущей к признанию. Но воспоминание о его искренней улыбке вдруг вызвало у меня приступ покровительственного отношения.
– К несчастью, между нами нет никакой связи. Мы недолго поговорили в салоне мисс Линч, вот и все. Я же сказала, не думаю, что он узнал меня сейчас, на улице, хотя он был почти что любезен.
