Ноги останавливаются. Я оглядываю улицу, ища канаву или живую изгородь, куда бы можно опорожнить желудок, и впервые с тех пор, как выскочила из дома, обращаю внимание на местность. На этой улице я никогда не бывала. Не знаю, далеко ли убежала, но место незнакомое. Час поздний. Почти все дома окутаны мраком. Дыхание вновь быстро учащается. Я пытаюсь дышать медленнее. Бросаюсь к ближайшей изгороди, чтобы сплюнуть. Врезаюсь в нее, не рассчитав расстояние. Шипы. Ну конечно. Час от часу не легче. При малейшем моем движении шипы впиваются в ноги, но мне некогда их вытаскивать: я давлюсь рвотой. Наконец желудок опорожнен, и я выбираюсь из изгороди — осторожно, чтобы не пораниться еще больше. Увы, теперь уж поздно осторожничать. Из царапин на икрах проступает кровь. Но это не самое страшное.
Я закрываю глаза, потом снова открываю. Заставляю себя внимательно осмотреть местность, чтобы понять, где нахожусь, и, главное, сообразить, как мне попасть домой.
Тошнота прошла, но появился страх иного рода. Все дома одинаковы, все как один. Я не вижу таблички с названием улицы, но знаю, что бежала быстро, убежала далеко и, когда бежала, не смотрела по сторонам. Я нарушила все правила, которые установила сама для себя, и получила по заслугам. Глубокая ночь, я одна в темноте и не знаю, куда идти.
Инстинктивно хлопаю по карману, нащупывая телефон, чтобы воспользоваться системой GPS. Пусто. Разумеется, я его не взяла. Впопыхах забыла, ведь я беспечна, нетерпелива и в ту минуту не думала ни о чем, кроме бега и спортивных тапочек.
Иду по тротуару. Должно быть, я на окраине городка, рядом с природным парком, что раскинулся вокруг него. Я знаю, что эта пешеходная дорожка, вероятно, тянется по периметру городка, и если не сойду с нее, то скоро увижу знакомые ориентиры. Но ничего не могу с собой поделать. Я должна убраться прочь от этого леса. За ним ничего не видно; я не в состоянии контролировать то, что исходит от него; слишком много звуков, природу которых нужно определить.
Там, где я стою, уличных фонарей нет, но один, испускающий слабое желтое сияние, я вижу вдалеке. Дома на другой стороне улицы погружены во тьму. Спят. Как и все нормальные люди в этот час. Живот по-прежнему крутит, но это ощущение затмевает страх, вызванный осознанием того, что я заблудилась.
Моя рука, в которой я держу куботан, опущена вдоль тела. Я кручу брелок, раскручиваю, пока ключи не превращаются в неясное пятно. Прислушиваюсь к окружающей меня тишине. Слышу все: жужжание уличных фонарей, стрекот сверчков, неразборчивые голоса из работающего где-то телевизора и звук, которому я не могу найти определения. Ритмичный, шершавый. Я вглядываюсь в темноту, в ту сторону, откуда раздается этот звук, и вижу свет, струящийся из одного дома в конце улицы. Он ярче, чем свет лампочки на крыльце. Я иду к этому дому, еще сама не зная, что ожидаю там найти. Может быть, тот, кто там не спит, подскажет мне дорогу.
