— Да, но у нас нет своего производства… Было бы — я бы ещё понял… — пробормотал Егор.
— Для этого нам и надо принять отрицательное решение… Тогда акции компаний, рассчитывающих на этот заказ, рухнут… Мы скупим их за бесценок, а, скажем, через год пересмотрим принятое нами решение… Только вот заводы к тому времени будут работать на нас…
— Извините, майор! — оторвавшись от просмотра, «удивилась» Олинна. — Слова, которые произносит мой муж, я не слышала. В клубе играла музыка, я была… как бы так сказать, навеселе, и… вообще…
— Я — подполковник! Я не могу просмотреть файл, так как вашего разрешения ещё не получил, но думаю, что текст за кадром — это программная реконструкция артикуляции, вычленение интересующего нас звукового ряда…
— У… как сложно… — Олинна снова прервала собеседника на полуслове и поинтересовалась: — А вам не скучно знать столько всякой ерунды? Голова же устаёт!
Подполковник ошалело посмотрел на госпожу Зайко, потом криво улыбнулся:
— Да, наверное, вы правы… Впрочем, я уже привык.
— А зря… Можно было бы жить в своё удовольствие, радоваться жизни и… не думать о всякой чуши…
После того как Лисин прервал связь, морально уставшая, но страшно довольная собой женщина упала рядом с Берни, потрепала его по щеке и замурлыкала:
— Ты был прав, зараза! Не зря я столько времени провела в твоём чёртовом кресле…
— А что, были сомнения? — усмехнулся мужчина. — Технология изменения записи комма давно отработана. Правда, о ней практически никто не знает… Ты оказалась в числе избранных…
— Меня за это не убьют? — притворно испугалась Олинна, прикрывая грудь руками.
— Нет. Но изнасилуют раз двадцать… — плотоядно посмотрел на неё Берни и, рванув женщину на себя, грубо впился поцелуем ей в шею…
— Ой, я уже боюсь… — хрипло пробормотала Зайко, переворачиваясь на спину… — А вдруг мне покажется мало?
Вблизи «Пристанище» выглядело как древняя новогодняя ёлка — огромный транспорт, «неподвижно» висящий в пространстве, оказался увешан пришвартованными к нему флаерами всех марок и размеров. Подойдя к нему по космическим меркам практически вплотную, я вдруг сообразил, что давать посадочный коридор кодру — это признание его неумения летать, и, прибавив ходу, вслед за корабликами Злобного Цзю и Милашки Кэтти воткнул свой «Гепард» на первое же понравившееся мне место. Однако выходить из салона не торопился: надо было понять, как остальные кодры добираются до шлюза. Самостоятельно или пользуясь силовыми полями транспорта: делать ошибки, практически добравшись до цели, мне не хотелось.
