Нет сомнения, что на академическую, профессиональную философию большое влияние оказали также успехи отечественного и западноевропейского естествознания. В академических философских курсах Киево-Могилянской академии живой интерес к естественнонаучному знанию, к точным наукам закладывает уже в начале XVIII в. Ф. Прокопович. Он первый читает своим слушателям курс математики, состоящий из арифметики и геометрии. В это же время в Петербурге появляются первые прикладные учебники: «Арифметика» Магницкого, «Курс навигации» Мордвинова, «Приемы циркуля и линейки» и другие; преобладает увлечение математикой, свойственное эпохе классической механики.
Под влиянием успехов естественных и точных наук в России идет процесс изоляции науки от религии. Этот процесс углубляется утилитарным отношением к знаниям, к науке вообще. Делаются попытки создания русской философской терминологии с целью приближения философии к широким кругам, с желанием сделать доступными и употребимыми классические философские понятия. В частности, А. Кантемир в комментариях к русскому переводу книги Фонтенеля «Разговоры о множестве миров» (37) дает свое толкование философским понятиям в духе программного в то время механистического материализма и переводит философские термины на русский язык.
Утилитаризм отечественной науки первой половины XVIII в., в большой мере обусловленный требованиями общественно-экономического развития, приводит к тому, что актуальные проблемы философии разрабатываются на конкретном естественнонаучном материале. М. В. Ломоносов в своих работах делает блестящие попытки решить проблему единства и взаимосвязи материалистической философии и естествознания. Прогрессивные ученые во главе с Ломоносовым борются против мистики в конкретных областях знания, прибегая к помощи данных науки, собственного опыта и исследований; вооруженные научными знаниями, они выступают против теологического мировоззрения. Борьба эта в первой половине XVIII в. ведется в форме разоблачения положений Священного писания на основании их несоответствия данным науки. Особенно много материала для опровержения измышлений религии давала в то время астрономия, в частности гелиоцентрическая система мира Коперника. Вторжение науки в «святая святых» религии, Священное писание, — поистине революционный шаг — ученые объясняют тем, что писание-де прибегает к аллегориям и его необходимо внятно и правильно истолковать: «Священное писание не должно везде разуметь грамматическим, но нередко и риторическим разумом» (21, 372).
