Одно лишь беспокоило Рашида и омрачало его свидания с Галиной: как бы Андрей не воспользовался его отсутствием, чтобы сблизиться с Лейлой.
Андрей был соседом по комнате и сокурсником по факультету. Всякий раз, когда Лейла заглядывала к ним, Андрей весело восклицал:
– Добро пожаловать, восточная красавица!
Андрей и Рашид были друзьями. Они вместе ели и вместе голодали, делились деньгами и проводили вдвоем незабываемые вечера. На стенах их комнаты висело множество фотографий, на которых они были запечатлены в самых разных местах и в разные времена года: на праздниках, зимой и летом, на факультете, в комнате, в столовой, на улице, где они веселились на снегу…
Во избежание недоразумений они заключили между собой договор: когда одному из них требовалась комната, другому следовало освободить ее беспрекословно.
Рашиду комната требовалась для партийных и студенческих собраний, а Андрею – для свиданий со случайными подругами. Он был, в отличие от Рашида, мастером на всякие хитрости и уловки, которыми заманивал девушек и опутывал сетями любви, не оставляя никакой надежды на спасение.
Наверное, поэтому Рашида так возмущало, когда он слышал, как Андрей приветствует Лейлу, называя ее восточной красавицей.
Андрей, как и все советские студенты, жил на государственную стипендию в сорок рублей. Одежды у него было мало, и большую часть времени он ходил в джинсах, подаренных Рашидом. Еще у него был выходной костюм с галстуком, который он надевал по праздникам, а также по случаю первого экзамена в конце каждого семестра.
Рашиду жилось намного лучше. Его стипендия превышала стипендию Андрея в два раза. Кроме того, раз в год – а иногда и два – он получал из дома сумку, полную гостинцев, одежды, да еще денежную сумму в долларах. Андрей, глядя на все это, вопрошал:
– Не пойму, какого черта ты борешься за социализм?
Обычно это замечание раздражало Рашида до кончиков ногтей, и в ответ он затевал спор политического содержания и выкуривал целую пачку сигарет, тщетно пытаясь объяснить Андрею, что его борьба за социализм – это борьба за свободу, справедливость, прогресс и мир, а не борьба за изобилие дешевых товаров.
Иногда Андрей отмалчивался, не желая вступать в бесполезный спор, тем более что сам не придерживался твердых политических убеждений да и не стремился к таковым. В другое время он начинал спорить с Рашидом, высказывая мнения, которые Рашиду казались до смешного глупыми. Андрей утверждал, что Рашид заблуждается, считая, что социализм обеспечивает свободу и справедливость, и что его представления о нем слишком идеализированы и построены на слепой вере в теорию. Вот если бы Рашид попробовал пожить не в Ленинграде или Москве, где жизнь проще и все под рукой, а где-нибудь в глухом и далеком городишке, то убедился бы, что люди там понимают и признают лишь одну свободу и одно право, которое яростно и непримиримо защищают. Это – право сохранить свое место в очередях, в которых им приходится стоять ради получения всего, что нужно для жизни, начиная от хлеба и кончая квартирами. И следует заметить, добавлял Андрей, что они «и не мечтают получить подобное посылкам от твоих родителей, даже если бы потребовалось простоять за этим в очереди всю жизнь».
