— Разве же это не естественно? К тому же господин Людовик заверил меня, что ты скоро поправишься.
Девушка умолкла, чувствуя, как стон рвется у нее из груди. Но она подавила его героическим усилием.
Мать выпила столовую ложку успокоительной микстуры, прописанной ей господином Людовиком, и под благотворным действием лекарства стала погружаться в сон.
Вскоре женщина крепко заснула, и Мими уже могла не сдерживать душившие ее стоны.
Лишь на рассвете ей удалось забыться тяжелым, полным кошмаров сном.
Проснулась она, к своему удивлению, только в десять часов.
Хотела вскочить с привычной легкостью, но снова тяжело откинулась на подушки и застонала.
Ее мать, вот уже в течение двух часов охранявшая сон дочери, подскочила от испуга.
— Ты заболела, дорогая? — встревожилась она.
— Да, мамочка. Все тело ломит.
— Надо кликнуть месье Людовика. Кстати, как странно. Он ведь всегда заходит к нам утром, по дороге в больницу, а сегодня-то и не зашел…
Несмотря на все усилия, Мими подняться на ноги не смогла.
Бедная девушка заплакала в три ручья при мысли, что у них нет денег, а она, наверное, не сможет несколько дней работать, из-за чего ее мать будет испытывать лишения.
В два часа пополудни к ним зашла матушка Бидо и принесла бульон, две котлеты и полштофа вина.
— Ну вот, что это ты болеть надумала, малышка? — заговорила она со свойственной ей сердечностью.
— Дорогая матушка Бидо, как вы добры! Столько беспокойства…
— За кого же беспокоиться, как не за таких, как вы? За тех, у кого золотое сердце… Разве же вы десятки, да нет, сотни раз не ухаживали за мной, когда я подхватывала простуду благодаря своей чертовой профессии? Ну-ка, мамаша Казен, съешьте котлетку да запейте красненьким.
— Спасибо вам, милая соседушка. Принимаю ваше угощение. Но — долг платежом красен, не правда ли?
— И вам, красавица, не мешает выпить и закусить, это поможет вам встать на ноги.
Такое сердечное отношение утешило Мими и ее мать, из гордости скрывавших свою бедность, порой граничившую с нищетой.
Ах, черт возьми, нетрудно было догадаться об их бедственном положении, ведь на жалкие гроши, которые зарабатывала семнадцатилетняя девушка, приходилось существовать обеим женщинам, и это при том, что одна из них тяжело болела.
О, кто задумывался, какие муки терпят им подобные, безропотно снося издевательства из месяца в месяц, из года в год, кто знает, как нищета и убожество сводят их в могилу?.. А наше капиталистическое общество и не думает озаботиться их судьбой!..
