— Оставьте его… Оставьте ребенка! Грабьте, берите что хотите… Но я запрещаю вам к нему приближаться!
Подонок вновь захохотал и ответил:
— Не выйдет! У меня дело именно к мальцу. Отвезу щенка за город, воздух Парижа ему вреден.
Овладев собой, девушка вцепилась злодею в блузу, стараясь задержать его.
— Ты что, взбесилась? — прорычал он. — Упрямая попалась милашка! Однако шутки в сторону!..
Резкий удар в грудь опрокинул храбрую девочку на ковер. Избавившись от противницы, которую, несмотря на первоначальную угрозу, злодей, казалось, все же хотел пощадить, он сорвал с колыбели одеяльца и простыни, и ребенок предстал перед его глазами во всей своей прелестной наготе. Такое очаровательное зрелище могло бы умилостивить даже тигра.
От грубого прикосновения ребенок жалобно заплакал и засучил ножками.
— Эге, малец, давай-ка без музыки, не то я тебя придушу…
Горестный протест малыша, стон раненой птицы, эхом отозвался в сердце Марии и на какое-то мгновение возвратил ее к жизни. Увидя обожаемое существо в грязных руках бандита, она, собравшись с силами, вскочила на ноги и, обретя в приступе отчаяния голос, закричала:
— На помощь! Держите убийцу!
Похититель грубо выругался и, не зная, как заставить замолчать мужественную девушку, схватил ребенка за ножки и безо всякого усилия взмахнул крошечным тельцем так, как если бы намеревался размозжить младенцу голову о стенку.
Он прорычал в бешенстве:
— Еще раз пикнешь, и я разобью ему череп, как яичную скорлупу!
Обезумев от ужаса, побежденная Мария упала на колени и, воздев руки, стала умолять его:
— Помилуйте! Пощадите! Не причиняйте ему зла!
Она была восхитительна в своем горе: лицо — белее полотна, огромные черные глаза — полны слез, густые золотые волосы разметались по плечам.
И снова ее красота поразила бандита.
— Экая милашка, — пробормотал он на своем отвратительном жаргоне. — Вот как стукнет ей двадцать один год, я, пожалуй, возьму ее в жены. Ладно, поболтали, и хватит. Воробушек у меня, пора уносить ноги.
Негодяй завернул ребенка в стеганое одеяльце из голубого атласа и вознамерился покинуть помещение тем же путем, каким в него проник.
Сцена эта, долгая в пересказе, на самом деле длилась не более трех минут.
Марии до сей поры казалось, что она имеет дело с заурядным вором, который, пользуясь отсутствием хозяев, решил вторгнуться в частный дом и его обчистить. Она, несмотря на испытываемый ужас, искренне полагала, что злоумышленник решил ее припугнуть с помощью ребенка. Но, увидев, что тот собирается унести младенца с собой… уйти с ним куда-то в ночь… Девушка подумала, что сестру и зятя, на долю которых выпали тяжелейшие испытания, снова постигнет тягчайший удар, и все ее естество возмутилось.
