- Почему?
- Знаешь... У меня нет разумных аргументов, все это на уровне ощущений... Я учитываю менталитет русского человека. Амнезия - это память, а память - это голова. Я не хочу, чтобы обо мне говорили как о человеке, у которого не все в порядке с головой.
- Понятно, - тонкая серебристая ручка скользнула вдоль раскрытого блокнота. - Но мне придется тебя огорчить, Андрюша. Об этом уже пишут все газеты. Твоя дочь Светлана постаралась. Когда она приезжала к тебе в Талдом, там было полно журналистов, и она не отказала им в интервью, когда вышла от тебя. После этого, конечно, прошли публикации о том, что у тебя все в порядке, но Светлана продолжает общаться с журналистами и рассказывает им все как есть.
- Вот черт! Светка, Светка... Я же просил тебя, и ты мне обещала... Что ж ты меня так подвела? Конечно, я понимаю, тебе хотелось бы оставаться членом семьи известного писателя, появляться вместе с ним на светских тусовках и потом видеть свою фотографию в газетах. Но я лишил тебя этого удовольствия, и теперь ты пытаешься восстановить для себя статус "дочери знаменитости" и купаться в лучах внимания со стороны прессы. Это так по-детски, но можно ли тебя в этом упрекать? Ты, бедненькая, наверное, думаешь, что настал твой звездный час. Глупенький мой попугайчик! А может быть, ты охотно идешь на контакты с журналистами, знакомишься с ними и надеешься, что эти знакомства помогут тебе в дальнейшем раскручивать твоего ненаглядного музыкального гения? Ты готова пожертвовать интересами отца во имя интересов любовника. Что ж, банально и истерто от бесчисленного использования в жизни и в искусстве. Кстати, я и не уверен, что это неправильно. Родители - это прошлое, а любовники, женихи и мужья - это будущее. Молодые должны идти вперед, а не оглядываться на предков.
- Я постараюсь что-нибудь придумать, чтобы дезавуировать эту информацию, - спокойно продолжала Муся. - Но ты в свою очередь подумай, Андрюша, нужно ли это делать. Если твоя память не восстановится, все равно об этом узнают. Ты же не можешь провести остаток жизни, прячась от людей.
- Она восстановится, - возразил я упрямо. - И я буду сидеть здесь, в этой клинике, до тех пор, пока не вспомню все.
- На это могут уйти месяцы и даже годы, - Муся всегда была пессимисткой. Но я стоял на своем.
- Это может случиться в любой момент, даже завтра, даже через пять минут. Я сделаю все, что в моих силах. А уж если не получится, тогда и будем думать, как поступать.
