«Женщины тоже люди, – сформулировал как-то один знакомый, – но… как бы это сказать… инопланетяне. Поэтому мы никогда не поймем их, а они – нас».
И я полностью согласилась с ним.
До работы в ларьке или, вернее, до развода я догадывалась, что отличаюсь от всех остальных женщин, однако, изо всех сил старалась не обращать на это внимание. Да, мы по-разному относились к одним и тем же вещам, ну и что? Да, в основном именно я поддерживала отношения с подругами, ну и что? Да, они бегают по любовникам и магазинам, а я сижу за очередной книгой или предаюсь размышлениям о смысле жизни и смерти, ну и что? В конце концов, это нисколько не мешает проводить вместе время, бегать на Еловское водохранилище купаться и загорать, обсуждать недостатки знакомых парней, ходить в кино и в кафе-мороженое.
У меня было две совершенно разные подруги. Первая, Аленка Иванова, была моей одноклассницей, и дружить мы начали примерно в шестом классе. Учителя недоумевали, глядя на нас, и гадали, что же связывало двух таких непохожих девочек? Ответ был на поверхности: мы обе были одиноки. С первого класса Аленка была врушкой и выдумщицей. Она жила одна с мамой, которая запросто могла уехать отдыхать в Болгарию, бросив дочку одну в комнате на подселении. Полное одиночество и богатая библиотека сказок и фантастических историй способствовали развитию Аленкиной фантазии, и вдвоем с ней мы придумывали необыкновенные игры, выслеживали преступников, «краденых» собак, нам казалось, что на соседней помойке приземлился НЛО…
По-настоящему наша дружба началась в шестом классе с прогуливания художественной школы. Меня буквально запихали в это отвратительное заведение, когда мне было всего восемь лет. В школу принимали с десяти лет, но меня погубила формулировка одного из преподавателей: «особо одаренный ребенок».
Особо одаренному ребенку очень быстро надоело малевать акварелью кувшины и утюги, историю искусств я вообще считала скучнейшим предметом, а уж лепку терпеть не могла. Было еще одно обстоятельство: в общеобразовательной школе мы вплоть до седьмого класса учились во вторую смену. В художественной школе в первую смену учился только первый класс, все остальные классы занимались после обеда. Я просидела в первом классе два года, потом еще два года во втором… Ни один нормальный ребенок не выдержит, когда его формально переводят из класса в класс, а реально он несколько лет подряд сидит и рисует одни и те же драпировки, кубы и лапти!
